Тебе понравилось, Женька?!
Да, Ванечка, ты просто молодец!
Брат весь аж расцвёл, на щеках разгорелся румянец.
Я так старался! А тебе правда-правда понравилось?
Нет, ну что за прелесть мой младший, ведь пять лет всего, а заботы на всех хватит!
Очень понравилось, Вань!
Яркие чувства брата выдувают из меня остатки хандры, сидим и, молча улыбаясь, смотрим друг на друга. Шипит дверь, и кухню затапливает удивление, которое очень быстро сменяется чувством сильнейшего облегчения. Поворачиваю голову и вижу маму. Правой рукой она оперлась на косяк, левая прижата к груди, в глазах опять стоят слёзы.
Мамочка, а я завтрак приготовил! кричит Ванька. И Женьку накормил!
Привет, мам, тихо говорю я.
Она ничего не говорит, просто подходит ко мне, присаживается на корточки и обнимает, я прижимаюсь к ней. Молчим, слова лишние, всё и так понятно. Ванька подбежал к нам, обнял обеих и тихо проговорил: Вы у меня самые лучшие, моя мамочка и моя Женька!
Смотрим на него серые глаза серьёзны. Вдруг он улыбается, и от его улыбки весь груз переживаний осыпается с мамы, как шелуха. Она смеётся, целует брата.
Ты наше золотко, Ванюшка! Что бы мы без тебя делали!
Сидели голодные!
Громкий смех заполняет кухню, смеётся мама, смеюсь я, громко хохочет Ванька. Вместе со смехом уходит страх и напряжённость последних суток.
В кухню заходит
отец, его радость от вида моей смеющейся рожицы я, кажется, могу потрогать руками. Он подходит ко мне, берёт меня на руки и крепко прижимает к себе, я обнимаю его за шею и с силой прижимаюсь к его небритой щеке. Шепчу: Как же я за тебя испугалась! Как же ты так?! Ведь ты же инженер, сам говорил!
Ох, и не говори, золотце! И на старуху бывает проруха, как говорят! Я тебе теперь жизнь должен, доча!
Ты мне ничего не должен, папка!
Это почему?
Потому! Потому что ты мой папка, и этого достаточно!
На улице ярко светит солнце, заливая мир теплом. Чувствую, что хочу на солнышко, сидеть в кресле и греться. Говорю об этом отцу. Он выносит меня во двор, усаживает в кресло. Сижу и греюсь в зеленоватых лучах нашей звезды. Вокруг разлит покой, тихо шуршит листвой наше дерево, пищат в ветвях свирки. С громким жужжанием летают насекомые. С соседнего участка доносится бряканье, это дядя Коэл вытащил газонокосилку и собрался заняться газоном. Увидел меня, глаза распахнулись, в эмоциях удивление, радость и облегчение.
Женька! Тебе, я вижу, уже лучше.
Да, дядь Кол! Вот, на солнышке греюсь. Джину позовите, пожалуйста.
Он подходит к двери дома, открывает и кричит внутрь: Джина! Джинаа! Иди сюда, Женька во дворе.
Растрёпанным воробьём из дома вылетает Джина, всматривается в меня, в эмоциях радость. Подбегает к креслу и бросается мне на шею.
Женька! Женька-а! Я так волновалась, полночи не спала, всё про тебя думала! Ты в порядке?!
Ну почти! Если ты с меня не слезешь, я упаду, а вставать мне пока тяжело.
Джина отпрянула и густо покраснела.
Прости, Женька! Я это, обрадовалась сильно! Ты посиди пока, а я соку ягодного принесу. Ты ведь будешь сок?
Конечно буду! Неси давай! с улыбкой говорю я.
Я сейчас, я быстро! протараторила набегу подруга и скрылась в доме.
Коэл пристегнул к газонокосилке пластиковый бак для травы, проверил заряд батарей, щёлкнул выключателем, газонокосилка негромко застрекотала ножами. Медленно толкая её перед собой, насвистывая и пританцовывая, он пошел по лужайке перед домом. Проходя вдоль декоративного заборчика, разделяющего наши участки, он остановился, выключил косилку и спросил меня.
Как думаешь, Женька? Получится у меня сделать как его английский газон?
Дядь Кол, но ведь, если верить англичанам, то любой газон становится «английским», если его регулярно косить двести лет. Сами англичане так говорят.
Хм Мы, батарианцы, живем довольно долго, так что у меня есть все шансы проверить это утверждение!
Я склонила голову к правому плечу и слегка кивнула. Дядя Коэл улыбнулся, вернул мне поклон, включил косилку и, насвистывая, продолжил прерванное занятие.
Из дома Натолов медленно вышла Джина, в руках у неё был круглый поднос, на котором стоял пузатый графин с кроваво-красной жидкостью и два высоких толстостенных стеклянных стакана. Подруженька медленно пошла в мою сторону. Тяжелый, кажется, поднос. Джина внимательно смотрела под ноги и часто останавливалась. На пороге моего дома появился Дениска, сладко до хруста потянулся, огляделся, увидел меня и улыбнулся. Какая у брата красивая улыбка, сияющая, гагаринская! Брат посмотрел на ковыляющую Джину, хмыкнул, покачал головой, подошёл к ней и отобрал поднос.
Вот скажи мне, мелкая, ты зачем такую тяжесть тащишь? Ещё чуть-чуть, и упала бы или поднос уронила.
Это для Женьки сок! Я сказала, что принесу, и несла, а он, почему-то, оказался такой тяжёлый. Уфф.
Молодец, Джинни! Ты настоящий друг! громко сказал брат.
Поставил поднос на траву, разлил сок в стаканы и подал нам, остатки выпил сам, прямо из графина. Я сидела и смаковала ягодный сок. Кисло-сладкий, напоминающий мне смесь малинового и красно-смородинового, чуть вяжущий, оставляющий приятное лёгкое послевкусие. Делают его из «землянки», крупной ягоды, растущей в предгорьях, на ползучих, как будто расстелившихся по земле, кустах. Каждый год её собирают с помощью роботов-сборщиков. Из большей части делают сок, а из остального вино. Как говорит наша синяя док: «Это не сок, а прямо витаминный и микроэлементный коктейль». Местные азари назвали его «Дар богини».