Я бы, несомненно, предпочла в напарницы Гра-ару. Но, в отличие от меня, для нее не существовало причин бросить свое дитя. Все, что она могла для меня сделать полезного, так это собственноручно проинструктировать более молодую соплеменницу, как со мной нельзя обращаться ни в коем случае. Под угрозой нешуточной трепки с ее стороны! Рух-ара сразила меня с первого взгляда именем, манерами и наглым многообещающим взглядом, убивающим всякую надежду вторично дожить до шестидесяти двух лет. Ее легендарной однофамилице с Земли - птице Рух - приписывали многие злобные чудачества. А я - единственная на все времена землянка, которой посчастливилось стать частью эксперимента по изучению их на собственной шкуре. И главное, какое гадство: Сарг целиком отдался инструктированию ненаглядной женушки, Алесар с Мейхалтом натаскивали Сугардарова братца с товарищем, а я? Меня вышвырнули из программы подготовки к полетам, как очередную окочурившуюся Белку или Стрелку.
Гра-ара сочувственно дослушала все мои вопли души. Потом зашла сзади и дала такого тычка в спину, что под ноги будущей скакунши я влетела футбольным мячом. Та, изогнув шею, осматривала
меня, будто курица снесенное секунду назад яйцо под своей замызганной задницей. При этом ни размеры, ни расцветка этого яйца мамашу явно не устраивали. Я так обиделась на эту высокомерную дрянь, что вознамерилась нестись к Сугардару и требовать морского круиза по северному архипелагу. Гра-ара отчитала меня столь сурово, что стало почти стыдно. Чуть-чуть и не всерьез. В конце концов, не я веду себя, как законченная сука, а эта ее подружка. Нартии переглянулись с видом сочувствующих друг дружке нянек дорогостоящего в обращении олигофрена. Рух-ара изящно присела и пригнула плечи с шеей. Седло к ней уже пристегнули - оставалось только в него попасть. В принципе, в такой пресмыкающейся позе нартия не выше обра, вот только облегчения это не принесло. В седло скакуна меня обычно втыкали, как пробку в бутылку, посторонние сильные руки. Сама при его штурме с лесенки я промахивалась через раз. А тут предстояло вползти на такое!
- Подсади меня, - кротко взмолилась я, апеллируя к Гра-аре.
Та недовольно крякнула и даже не пошевелилась в мою сторону, зараза.
- Ты же видишь, что мне даже так не залезть, - изо всех сил удерживала я почтительный тон.
Она презрительно фыркнула, дескать, как хочешь, так и справляйся - в походе нянек не будет. А вот тут-то как раз и мимо! Нянек у меня предостаточно, и все на жаловании у Ордена Отражения. За спиной прошуршал какой-то глобальный катаклизм и пихнул меня ближе к Рух-аре - та почти распласталась по земле. Но, проблема-то в том, что плечевой пояс нартий - или как там его - словно у переборщивших с подкормкой бодибилдеров. А моя анатомия не позволяет задирать ногу так неправдоподобно высоко. Я оседлала предплечье Рух-ары поближе к локтю с пальцами. И попыталась вползти по нему на бугристое вздутое плечо. Обтянутые кожаными штанами ляжки не получали сцепки с кольчужной чешуей и соскальзывали обратно.
- Тррррр! - обрушился на меня неистовый гогот Керка.
Задрав голову, я обнаружила этого мерзавца на соседнем дереве покатывающимся со смеху. Он захлебывался и мотал растрепанной челкой. Гра-ара опередила мою обиду и рявкнула. Рух-ара подняла крыло, и я победно въехала на ее плечо. Оно дернулось и швырнуло меня носом в седло. Хотя, придирчивый наездник скорей признал бы в нем кресло для неженок. А я как раз и была таковой - это седло отчасти примирило меня со всем остальным. Керк спикировал на высоченную переднюю луку и принялся руководить. Спина нартии была не совсем ровной: широкий хребет выдавался по всей ее длине. Вот на нем-то, за плечами на основании шеи и вычислили место всадника, не докучавшее животному. Я уселась и удобно оперлась на заднюю луку, напоминающую невысокую кресельную спинку. Застегнула ремень, привязавший меня к этой спинке намертво. Стремян не было, ибо обхватить бока этой лошадки смог бы только жираф. Но, мои мужики придумали нечто получше. В крыльях седла соорудили такие пазы вроде вертикальных карманов. В них чуть согнутые в коленях ноги превосходно укладывались практически до самого бедра. Края пазов отклячивались, позволяя хвататься за них при нужде - даже лунки специальные прорезали, образовав что-то вроде дверных ручек. Переднюю луку вообще венчали целые перила. Уздечки - понятное дело - не было. Мне пояснили, что у нартий совершенный слух. Даже брошенное в полете негромко слово они ловят с легкостью. Так что посиживай себе в креслице, держись крепче за поручни, расслабься и отдыхай.
Держаться получалось, расслабиться - черта с два. Как оно там, в небе, в первом полете - оценить не получилось. Я тупо вцепилась в перила руками, зарылась промеж них головой, зажмурилась и только сильней вдавливала ноги в карманы. Подо мной ходило ходуном тело, по бокам грохотали крылья. Спереди набрасывался ветер, лупя по макушке, дико воя прямо в уши и норовя даже в такой позе выдрать меня из седла. Я ненавидела своих подельников, выдумавших новый кошмарный способ передвижения. Ненавидела своего безответственного супруга, умудрившегося загреметь в плен. Ненавидела весь мир!.. И себя, за то, что предусмотрительно не покончила с собой еще в той Орденской камере, где меня испытывали на предмет вменяемости. А особенно за то, что сдалась без боя перед конструктивностью всей этой сатанинской затеи. Надо было стартовать сразу же из Свастла, в котором нет этих летающих монстров. Мы бы уже плыли себе преспокойненько по морю - это-то я умею. И кто знает, возможно, прорвались бы сквозь тот островной винегрет вокруг пиратского Мушбата. Или бы как-нибудь его объехали сторонкой. Или пересели бы на лодки... Да хоть в ластах, маске и с трубкой - только бы не летать!