В этих целях мы хотели бы сосредоточиться на какой-нибудь одной конкретной теории из тех, которые созданы и теперь разрабатываются методами математической лингвистики. Это необходимо сделать для наибольшего сосредоточения читателя на новейших методах, которые уже успели разрастись в трудно обозреваемую область науки. И это необходимо сделать для того, чтобы все практическое, все наглядное и конкретное значение новых методов выступило в наиболее простой и доступной форме. Для этих целей мы и воспользуемся современной теорией языковых моделей, стараясь излагать ее наиболее простым, а иной раз даже обывательским языком, максимально сторонясь всякого заумного изложения .
2. Из истории термина
Как было установлено на указанном Международном конгрессе, термин этот в научном смысле был впервые употреблен математиками Евгением Бельтрами и Феликсом Клайном в геометрии, а впоследствии Фреге и Расселом в их теориях математической логики. Это математическое значение модели было совершенно противоположным тому значению, которое она получила в дальнейшем, и особенно в лингвистике. Модель в геометрии максимально конкретна, потому что она дает возможность объединить ряд аксиом в одно геометрическое целое, чем данное пространство и отличается от другого геометрического пространства. Что же касается лингвистики, то значение этого термина выступало, наоборот, наиболее абстрактно в сравнении с конкретными фактами языка. Например, то, что Эйнштейн называл «практически твердым телом», есть модель Эвклидовой геометрии и, следовательно, нечто более конкретное, чем те аксиомы, которые лежат в основе Эвклидовой геометрии. Когда же моделью живого человека называют его глиняный слепок, то последний, конечно, более абстрактен, т.к. не содержит в себе живых сил, действующих в самом человеке. Модель живого человека понимают и как известного рода норму или образец, когда говорят, что изображение данного человека в искусстве имело как раз данного человека в качестве модели.
В лингвистической литературе термин «модель» употребил впервые в 1944 году американец Хэррис , характеризуя разницу методологических приемов двух лингвистов Хьюмена и Сэпира. В 1951 году он еще раз употребил этот термин для обозначения результатов описательной методологии Сэпира. Однако в более специфическом смысле термин «модель» и именно в применении к грамматике был употреблен в 1954 г. Хокеттом , а также в 1956 г. Н. Хомским . Оба лингвиста понимают под моделью обобщенную и формализованную структуру или процесс тех или иных фактов языка. В 1957 г. Эттинджер уже говорит о моделях не только как о воспроизведении действительности, но и как о воздействии обратно на эту действительность. Взгляды Эттинджера смыкаются со взглядами тех, которые в это время уже пытались сопоставлять язык машин и язык человека. В. Ингве распространял понятие модели с конкретных языков на механизм языка вообще. Если иметь в виду еще другие работы по языковым моделям до 1960 г., то можно сказать, что к 1960 г. уже были предложены или частично разработаны все главнейшие проблемы моделирования как в области фонологии, так и в области синтаксиса, включая рассуждение и о тех опасностях сужения науки об языке, которые несла с собой теория моделей. Перечислим эти работы до 1960 г.
Harris Z.S. The transformational model of language structure. Anthropological Linguistics. Vol. 1, N 1. 1959, стр. 27 29.Halle, Morris and K.N. Stevens. Analysis by synthesis. Proceedings of the Seminar of Speech Transmission and Processing. Dec. 1959. AFCRC TR 59 198. Vol. II. Paper D 7.
Pask, Gordon. Artificial organisms. General Systems. Yearbook of the Society for General Systems Research. Vol. IV. 1959, стр. 151 170.
Voegelin C.F. Model directed structuralizytion. Anthropological Linguistics. Vol. 1, N 1, 1959, стр. 9 25.
В указанном томе протоколов Международного конгресса в Калифорнии (стр. 583) содержится также важный доклад Уитфилда «Критерий для языковой модели». Этот лингвист указывает на опасности слишком большой переоценки методологии языкознания в сравнении с конкретным содержанием самих языков. Модель является только формой выражения, которая может получить свою полную научную значимость лишь с учетом того, о форме чего идет речь. Иначе получится, что языки латинский, итальянский, испанский и французский, обладающие одной моделью, совсем не будут подлежать никакому изучению, если будет изучена только их общая модель. На самом же деле модель не должна быть оторвана от языкового содержания, а, наоборот, должна указать путь для изучения этого последнего.