Квейн ухмыльнулся:
Да, с кандидатом нам не повезло, но деньги платили неплохие.
И сколько это продолжалось?
Квейн взглянул на Мурфина:
Пару месяцев?
Пожалуй, подтвердил Мурфин. А потом все поняли, что у нас на руках мыльный пузырь.
И теперь вы нашли что-то еще, сказал я Мурфину. И благодаря этому ездите на взятом напрокат «мерседесе», а Квейн носит ботинки по сто долларов за пару.
Квейн положил ногу на стол, чтобы мы все полюбовались его ботинком. Правым.
Отличные башмаки, сказал он.
Можно сказать, мы набрели на горшок с медом, я и Квейн, добавил Мурфин.
И как зовется ваш горшок?
Мурфин довольно улыбнулся:
Роджер Валло.
Ага.
Валло Фармацевтикс.
Я знаю. Сколько ему сейчас лет?
Двадцать девять? Мурфин взглянул на Квейна.
Примерно, кивнул Квейн.
И что ему теперь хочется? спросил я. Последний раз я слышал, что он пытался закупить весь Конгресс.
И довольно успешно, заметил Мурфин. Он потратил миллион или около этого, и девяносто шесть процентов из тех, кого он поддерживал, победили на выборах. Правда, потом их помощь оказалась не столь активна, как рассчитывал Валло, и он несколько охладел к политике.
Очень печально, вздохнул я. Разумеется, это мое личное мнение.
А теперь у Валло возникла новая идея, сказал Квейн.
Я кивнул:
Конечно. Не может же он сидеть сложа руки.
И мы проводим ее в жизнь.
Я снова кивнул:
Он нашел хороших помощников.
Мы его адвокаты и специалисты по компьютерам.
Вижу, он играет по-крупному.
Это точно, согласился Мурфин.
И чем занимается ваша компания, включая специалистов по компьютерам?
Это можно назвать фондом, осторожно ответил Квейн.
Наверное, основанным ради добрых дел. И, естественно, чтобы не платить налоги. Добрые дела и налоги теперь часто шагают рука об руку. И как он называется?
Фонд Арнольда Валло, ответил Мурфин.
Как трогательно, я усмехнулся. В память его почившего папаши.
И деда, добавил Квейн. Его деда также звали Арнольд.
Как и старшего брата, если мне не изменяет память. Я говорю о старшем брате Роджере. Арнольде Валло Третьем. Все трое, если я не ошибаюсь, и его мать, жена Арнольда Второго, погибли в авиакатастрофе, оставив беднягу Роджера, которому едва исполнилось двадцать один год, единственным наследником двухсот миллионов.
Примерно, поправил меня Квейн.
И власти так и не выяснили, кто подложил бомбу в частный самолет?
Нет, ответил Мурфин.
Помнится, юный Роджер очень расстроился. Газеты пестрели его заявлениями о дрянной работе полиции.
Среди друзей он выражался еще резче, сказал Мурфин. Дрянная работа предназначалась для прессы. В узком кругу она становилась дерьмовой. Как раз для этого и создан фонд.
Разгребать дерьмовую работу полиции? усмехнулся я. Ну что ж, это очень кстати.
Валло преследует более скромную цель.
Какую же?
Заговоры.
О господи, кто же его надоумил? Вы двое? Я не утверждаю, что вы не имеете об этом ни малейшего понятия. Наоборот, если б мне захотелось организовать заговор, причем первоклассный, я бы обратился только к вам.
Забавно, улыбнулся Квейн. По дороге сюда мы пришли точно к такому же выводу. Только имея в виду тебя.
Какое-то мгновение мы молчали. Затем, словно по команде, отпили из бокалов. Квейн закурил. В соседних кустах раздалась трель пересмешника. Где-то лениво гавкнула одна из наших собак. Честный Туан, сиамский кот, вышел на веранду и посмотрел на кусты, где заливался пересмешник. Но потом решил, что время охоты еще не подошло, потянулся, зевнул и улегся у ног Мурфина.
Я достал сигарету из пачки Квейна. Он по-прежнему отдавал предпочтение «Кэмелу».
Братья Кеннеди, закурив, сказал я. Он хочет вновь разворошить это осиное гнездо, не так ли?
Он его уже разворошил, ответил Мурфин. Возможно, ты это заметил.
Заметил, согласился я. Кто еще? Кинг? Уоллес?
Мурфин вновь кивнул.
Итак, четверо и все остальное, что всплыло после выстрелов. Или Валло этим не ограничился?
Хоффа, сказал Квейн.
Как? удивился я. Джимми же жив и здоров.
Валло полагает, что он первый на очереди, заметил Мурфин. Это же очевидно, не правда ли?
В некотором смысле, признался я.
Есть и еще один, добавил Квейн. Твой приятель.
Мой?
Да, твой. Арч Микс.
Пересмешник внезапно смолк. На мгновение над верандой повисла мертвая тишина, затем в пруду плеснулась рыба. В моем бокале задребезжал лед.
Никогда, сказал я.
Десять тысяч, Мурфин наклонился вперед. Десять тысяч за два месяца. Если ты найдешь его, еще десять тысяч.
Нет.
Ты понимаешь, почему мы обращаемся к тебе, не так ли? продолжал Мурфин. Ты знаешь Микса лучше, чем кто бы то ни было. Господи, ведь ты изучал его жизнь пять месяцев.
Шесть, поправил я. Я состарился, изучая его. А когда закончил, свалился с мононуклеозом. Глупо, не правда ли? В тридцать два года заболеть мононуклеозом.
Харви, поговори с Валло, а? попросил Мурфин. Это все. Только поговори с ним. Мы сказали ему, что вряд ли тебе удастся выяснить, кто похитил Микса, но, возможно, ты сможешь узнать, почему это случилось. А исходя из мотивов похищения, мы с Квейном с помощью фонда раскопаем, кто приложил к этому руку.