А что за народ, эти ушкуйники*?
Это не народ. Это джете*, в основном из беглых урусов*. В дремучих лесах на Вятке у них образовался свой, целый мятежный улус*. Оттуда они совершают набеги, как на ордынские земли, так и земли самих урусов*. Оттого, те их пуще ордынцев* ненавидят. Только справиться с ними никто не может. Появляются, словно из-под земли вырастают, совершают набеги, а потом неизвестно куда исчезают.
К исчезновению семьи Аса*, не они ли причастны?
Да кто же теперь в этом разберётся?! Да и не нужно это теперь никому. Так я деньги получу, или мне уйти?
Камол ад-Дин достал калиту* и стал отсчитывать по десять серебряных монет, передавая их Салимбегу, пока не передал всю оговоренную сумму.
Ну что Салим! Как видишь, я тебя не обманываю. Продолжай дальше, вновь обратился он к Салимбегу.
Недалеко от Саснак Кыры* мы соединились с войском Мамая. Сабан велел мне остаться при его ставке тарджуманом*, на случай если будет пленено много урусов*. Аса и Тюляка, с их туфангами*, по просьбе беклярибека* также оставили при ставке. Перед битвой местом ставки Мамая был выбран Кызылтау*, так его назвали из-за множества цветущих там красных цветов. Ас* поставил туфанги* у подножия того холма, а Мамай восседал на его вершине, откуда просматривалось поле предстоящего сражения. Я и Тюляк расположились рядом с Асом, чтобы посмотреть, как будут стрелять туфанги*. Битва продолжалась почти весь день и склыдывалась для нас вполне успешно. Мы почти разгромили основные силы урусов* и стали теснить остатки их войска к реке Тан*. На Кызылтау* трубы уже стали играть победный клич, как вдруг у урусов* откуда-то появилась свежая конница и ударила в бок нашему атакующему войску. Этого удара мы не ожидали и поэтому наши аскеры* побежали. Урусы* преследовали их и беспощадно рубили. В том бою погиб и сам хан Мамаевой Орды Мухаммед Булак*. Увидев случившееся, Мамай, со всей своей хаваши*, сели на лошадей и ускакали в степь, трусливо покинув жанг майдони*. У нас с Асом и Тюляком лошадей не было, поэтому убежать мы никуда не могли. Когда конники урусов* достигли Кызылтау*, они стали рубить и избивать находившихся там ордынцев*, не спасшихся бегством. Я тоже сначала бросился бежать, но один из урусов* догнал меня на коне и замахнулся над головой чукмором*. Я успел закрыться онколом* и удар пришёлся на неё. Я упал, а его конь наступил мне на плечо копытом. После этого я потерял сознание. Сколько пролежал не помню, но очнулся от того, что один пеший урус* ткнул мне в лицо остриём копья. На их языке я попросил у того воина пощады. Он удивился и спросил, откуда я знаю язык урусов*. Я ответил, что являлся тарджуманом* при ставке Мамая. У урусов это толмач называется. Воин спросил, могу ли я самостоятельно передвигаться. Я утвердительно кивнул в ответ. После этого, он повёл меня к Кызылтау*. Там десятка два урусов*, вместе с одним из их эмиров*, осматривали наши
туфанги*. Позже я узнал, что того эмира* зовут Адам Тюряй*. Он является родственником по жене асосий* нойона* урусов, Адама-Москвалика*. Именно этот Адам-Тюряй* командовал свежей конницей урусов*, обратившей в бегство наше войско. Он показал на туфанги* и спросил, знаю ли я, что это такое. Я ответил, что это смертоносное оружие, стреляющее огненными стрелами. Адам Тюряй* попросил меня показать, как оно стреляет. Я ответил, что стрелять умеет лишь мастер, который это оружие сделал. Он спросил, где найти этого мастера. Я ответил, что не знаю, так как в последний раз видел его перед бегством Мамая. Тогда Адам Тюряй* велел своим воинам отвести меня в стан пленённых ими ордынцев* и поискать в нём мастера Аса*. Тот действительно оказался среди пленных, которых урусы* собирались казнить. Я тогда ещё спросил одного из урусов*, зачем они хотят казнить пленных, ведь это же товар для невольничьих рынков? Урус* мне ответил, что среди их воинов много раненых, а они ещё ожидают нападения на свой обоз нойона* литваликов* Ягайло*, или своих же соплеменников-рязанцев. Поэтому, пленные для них не просто обузу, но и опасность представляют. Таким образом, почти все ордынские пленники были казнены на месте. Однако меня, Аса, Тюляка и некоторых других, по велению Адама Тюряя* урусы* пощадили. Я, Ас* и Тюляк, вместе с туфангами*, были немедленно отправлены в Москву. Там меня вылечили и взяли на службу к одному из московских меликов* толмачём. На службе я провёл почти год, а потом напросился проводником в один из караванов, прибывших из Булгара*, и бежал. Аса и Тюляка я с тех пор, ни в Москве, ни где либо ещё, не видел ни разу. Позже, от урусов* я услышал, что они научили этих балынцев* делать туфанги*, а также, и стрелять из них. Я сам не один раз видел, как урусы* затаскивали туфанги* на московские крепостные стены, слышал и гром от их стрельбы. Пожив после побега здесь, я вскоре пожалел, что бежал от урусов*, так как в Булгаре* оказался никому не нужен, вместе с другими такими же ордынцами*, воевавшими в войске Мамая. Дело в том, что этот беклярибек*, оказывается был врагом нынешнего ордынского царя* Тохтамыша. Говорят, что в борьбе за ордынский престол, люди последнего подкараулили Мамая где-то в Крыму и там же его убили.