Филипп отдал мне свою половину Акры и долю в выкупе за сарацинских заложников.
Балиан удивился такого широкого
жеста он от французского монарха не ожидал.
Думаешь, Филипп бывает подвержен-таки уколам совести?
С каких это пор ты стал таким наивным? хмыкнул он. Он сделал это по одной-единственной причине: чтобы после его отбытия из Утремера я сделал жизнь английского короля как можно более невыносимой. Маркиз, устремив взгляд поверх плеча Балиана, воззрился на Ричарда с целеустремленностью лучника, готовящегося к выстрелу. И клянусь Богом, я не пожалею сил, чтобы исполнить его волю.
К Филиппу уже стянулись его рыцари. Когда он повернулся к двери, Ричард окликнул его зычным, повелительным голосом:
Милорд король! Филипп повернулся, и Львиное Сердце продолжил: Мы еще не все решили. Как понимаю, ты твердо намерен покинуть Акру?
Получив в качестве сдержанного ответа почти неприметный кивок, английский король дал знак Андре, который выступил вперед, держа реликварий из слоновой кости.
Я должен попросить тебя поклясться на этих святых мощах, сказал Ричард, что ты будешь соблюдать установления Церкви о защите тех, кто принял Крест, и не станешь развязывать войны против моих земель в то время, пока я тружусь во имя Господа в Утремере.
Глаза Филиппа, и без того белесые, приобрели бесцветный блеск зимнего льда.
Я не стану этого делать! Одним требованием этой клятвы ты наносишь мне оскорбление.
Жаль, что ты так это понимаешь. Но я вынужден настаивать. Лицо Ричарда было невозмутимо, зато поза несла красноречивый посыл: ноги слегка расставлены, руки сложены на груди, во всем его облике читается вызов. Если ты откажешься, то возбудишь тем самым в высшей степени некрасивые подозрения. С чего тебе упираться, если ты не держишь ничего плохого на уме?
Я упираюсь, потому как нахожу оскорбительной саму мысль о необходимости подобной клятвы!
Обведя взглядом зал, Филипп понял, что Ричард и на этот раз сумел привлечь симпатии присутствующих на свою сторону. Ну и пусть! Резко развернувшись с намерением уйти, французский монарх обнаружил, что его же собственные лорды преграждают ему путь.
Отказавшись, ты опозоришь всех нас, прошипел Гуго Бургундский. Во имя Христа, дай эту проклятую клятву!
Герцог прав, монсеньор, вступил Жофре, явив тем самым впечатляющую декларацию тихого мужества. Я уверен, что ты никогда не вторгнешься в домены английского короля, пока тот ведет войну за Святой город. Но твой отказ будет выглядеть некрасиво.
Дай клятву, дядя, произнес Генрих столь же тихо, как Жофре, но без его почтительности. Не ради Ричарда, но ради себя самого. Зачем сеять ненужные сомнения в умах людей?
Филипп переводил взгляд с одного лица на другое и на каждом читал мрачную решимость и возмутительное неодобрение.
Ну ладно, буркнул он. Я дам эту чертову клятву. А вы, милорд герцог и милорд граф, выступите моими поручителями.
Ни Гуго, ни Генрих не выказали восторга при этом предложении, и королю их разочарование послужило некоторым утешением. Слишком слабым, однако, чтобы возместить очередное унижение со стороны проклятого английского короля.
Подойдя к Андре, Филипп, даже не стараясь скрыть ярость, положил руку на реликварий и дал священную клятву не чинить вреда землям Ричарда, пока тот остается в Утремере. Объявив, что герцог Бургундский и граф Шампанский выступят его поручителями, король сразу удалился. Его примеру последовали Конрад с его сторонниками и часть французских баронов лишнее доказательство глубокого раскола, сохраняющегося в армии крестоносцев.
Генрих задержался. Заметив, что Ричарда зажал в углу рассерженный Ги де Лузиньян, граф поспешил дяде на помощь, сказав, что Ги якобы разыскивает его брат Амори. Ричард выслушивал Ги со все нарастающим нетерпением и с облегчением вздохнул, когда Лузиньян скрепя сердце отправился на встречу с родичем.
Чем больше времени я провожу в обществе Ги, тем больше удивляюсь тому, как могла моя кузина Сибилла хранить ему верность до самой смерти, промолвил он. Ни одной из сестер не повезло с мужем, не так ли?
Приняв у виночерпия окованный серебром кубок, Ричард с наслаждением развалился в ближайшем кресле.
Господи, я смертельно устал от этих мелких свар и соперничества. Не сомневаюсь, Конрад и Ги предпочли бы воевать друг с другом, а не с сарацинами. Король бросил на племянника любящий и озорной взгляд. Не беспокойся, парень, насчет своего поручительства за Филиппа. Когда он нарушит клятву, я не буду тебя винить. Разрази меня гром, я не стану винить даже Гуго Бургундского, хотя призвать Гуго к ответу было бы одной из маленьких радостей жизни!
Меня ты в расчет, может, и не принимаешь, но Гуго наверняка был бы рад это слышать. Генрих
улыбнулся и пригубил из кубка, задумчиво глядя на собеседника. Ты так уверен, дядя, что Филипп пойдет войной на тебя? Он ведь поклялся на святых мощах, хоть и после некоторого принуждения.
А еще он принял Крест, а какой обет мог быть священнее этого? Ричард осушил кубок и скривился, но не по причине неприятного вкуса вина. Если он нарушил обещание Богу, то стоит ли рассчитывать на его порядочность мне?