Самая восточная сухопутная граница России это граница с Кореей. Впервые русские и корейцы увидели друг друга ещё во времена монгольских завоеваний, но первое соприкосновение двух стран началось лишь три с половиной века назад. И началось драматически корейские солдаты стали невольными участниками войны с русскими первопроходцами.
Расскажем о первых русско-корейских контактах и о том, как горстка «мушкетёров» из «Страны утренней свежести» сыграла важную роль в истории границ Дальнего Востока.
Мушкетёры корейского короля
Ровно 365 лет назад, в апреле 1654 года полторы сотни корейских солдат перешли пограничную реку Туманган сегодня она разделяет Северную Корею и Китай, а тогда была границей владений корейского короля и маньчжурского императора. Корейский «ван», то есть король Хёджон отправил своих солдат на далёкий север не по своей воле к тому времени его королевство уже полтора десятилетия было вассалом маньчжур, недавно воцарившихся в Пекине.
Перешедший пограничную реку небольшой отряд возглавлял крупный чин «пёнма уху», военный заместитель губернатора провинции Хамгён, самой северо-восточной в Корее, именно она граничит сегодня с нашим Приморским краем. «Пёнма уху» по имени Пён Гып командовал отборным отрядом, включавшим сотню стрелков из фитильных ружей.
В ту эпоху именно корейские стрелки считались лучшими на Дальнем Востоке они появились в конце XVI века, когда Корее удалось отразить натиск японских самураев, а совсем незадолго до описываемых событий, в 1637 году в битве у горы Квангёсан на подступах к Сеулу корейский солдат поразил из ружья маньчжурского главнокомандующего Янгули. Упорные маньчжуры всё же одолели корейцев, но стрелки из «Страны утренней свежести» с тех пор высоко ценились победителями. Маньчжурский император не раз приказывал корейскому королю в знак покорности присылать к нему своих солдат с ружьями, чтобы использовать их в боях с непокорными китайцами.
Но в этот раз корейскому «вану» пришлось отправлять лучших бойцов не на юг, где на берегах Янцзы всё ещё тлело сопротивление маньчжурскому натиску, а на север к берегам Амура, где маньчжуры уже несколько лет сражались с каким-то новым, незнакомым противником. Даже сами новые властители Пекина еще толком не понимали, что за странные люди появились на отдалённом севере их владений в первых донесениях своему императору они именовали пришельцев «неизвестным амурским племенем».
Хорошо вооружённые и боеспособные представители «неизвестного амурского племени» пугали не только победами над более многочисленными отрядами маньчжур, но и необычным обликом таких «длинных» носов и светлых глаз на Дальнем Востоке не видел уже много столетий Стрелки корейского короля шли на север, чтобы принять участие в чужой войне войне маньчжурского императора с русскими первопроходцами.
Князь из Суздаля и братья из Кореи
Вообще-то предки корейцев и русских уже встречались в далёкую эпоху монгольских завоеваний. Об этом даже сохранилась документальная запись итальянского монаха Плано Карпини, побывавшего в столице наследников Чингисхана и описавшего восшествие на престол хана Гуюка в 1246 году. Среди иностранцев, присутствовавших на той церемонии, монах перечисляет «русского князя Ярослава из Суздаля и нескольких вождей солангов». Именно так «солангами» в эпоху Чингисхана монголы называли корейцев, обитателей «страны Солангэ». Западноевропейский монах лишь повторил этот монгольский термин.
«Русский князь Ярослав из Суздаля» хорошо известен в нашей истории это отец знаменитого Александра Невского. Но из хроник средневековой Кореи нам известны и имена «вождей солангов», стоявших рядом с Ярославом на коронации монгольского хана братья Ван Сун и Ван Чон, родственники корейского короля.
Позднее, в XIV веке предки корейцев и русских могли встречаться в Ханбалыке, как тогда именовался Пекин, ставший новой столицей огромной монгольской империи, формально включавшей все земли «от Кореи до Карелии». В Пекине монгольских императоров тогда охраняла «цветноглазая гвардия», сформированная в том числе из русских пленников, и там же постоянно жили послы и заложники из «Страны утренней свежести».
Однако, спустя три-четыре столетия, и на Руси, и в Корее напрочь забыли о былых встречах. Пробившиеся сквозь глухую тайгу на Амур первопроходцы Ерофея Хабарова ничего не знали даже о китайцах и, тем более, не подозревали о существовании Кореи. Корейцы же, в свою очередь, не ведали о существовании русских. И тем более не догадывались о смене эпох если во времена монгольских завоеваний Русь и Корея располагались почти на противоположных краях Евразийского континента, то за первую половину XVII века наши первопроходцы подвинули русские границы далеко на Восток, совсем близко к рубежам Кореи. Близко, конечно, по меркам огромных дальневосточных пространств
И вот в 1654 году мушкетёрам корейского короля предстояло сыграть невольную, но ключевую роль в определении будущих границ на Дальнем Востоке.
«Потому что по великой реке Амуру хлеба мало»
152 корейца присоединились к маньчжурскому отряду у одного из притоков реки Сунгари, всего в 130 км от современной границы российского Приморья. Отрядом маньчжур командовал «нань» Шархуда. Звание «нань» дальневосточный аналог баронского титула в Европе. Барон Шархуда был одним из лучших маньчжурских полководцев. Именно он десятью годами ранее, на войне с китайцами, первым ворвался в Пекин на четверть тысячелетия положив начало маньчжурскому господству в этой столице.