"Если я еще достоин вашей любви, теперь пора это доказать; если меня опять ожидает разочарование, оно будет последнее. Тогда все мои мысли, всю мою любовь и все мои силы я отдам другой. Не живому существу, понятно: такого я не найду; но властительнице (моих дум), которая всегда вознаграждала мои стремления. Её имя Слава. Выбор за вами, милостивая государыня; решите сами, желаете
ли вы сохранить вашего "Селадона". Отвечая на его ожидания, предупреждая его желания, "ни в чем ему не отказывая", вы еще можете надеяться на его покорность вашей власти и вашей воле"...
Он исполнил свое обещание; промчавшись во весь дух, нигде не отдыхая, доводя до изнеможения конвойных, он переправился вплавь за Вислу во время ледохода и проложил себе дорогу, с мечом в руке, в рядах бунтующих солдат. "Знать, красивая француженка его околдовала", роптали его провожатые. В Ловице, на границе провинции, где Астрея должна была его встретить, его остановило известие от неё: "Она в Бромберг не приедет; он её не застанет и в Гниеве; она уезжает в Париж!"
Эта новая выходка Марысеньки была бы необъяснима, если не принять во внимание, что в корреспонденции супругов было много искусственного и театрального. В сущности, они играли роль, как в комедии или драме, обмениваясь репликами, не принимая этого за чистую монету.
В Ловице была резиденция примаса польского, и Собесский явился туда с важными известиями, не имевшими ничего общего с его супружескими неудачами. Сбитые с толку катастрофой при Толлхуисе, он и его политические сторонники не хотели считать своих планов разрушенными и не соглашались предоставить власть "обезьяне", которая к тому же царствовала плохо. Военная конфедерация, долго остававшаяся в нерешительности и несколько раз отсроченная, окончательно установилась; её провозгласили в Щебержзинском стане, откуда прискакал Собесский. Тотчас по своем прибытии в Ловиц, он поспешил сообщить г. де Помпон, преемнику де Лионна, что он второй раз перешел за Рубикон.
Действительно, он в эту минуту велел захватить в Кракове сокровища казны и королевские дома!
Марысенька всё это знала и благодаря пылкости своего воображения, при лихорадочном желании действовать и участвовать в интриге, она нашла свое присутствие необходимым в Париже, а пребывание в Польше небезопасным. Ей, однако, не удалось исполнить своего намерения. Собесский возымел странную и неудачную мысль поручить д'Аркиену передать письмо французскому министру. Ответ был достоин посланника, он был до того нерешителен, что получатель нашел нужным заключить мир с королем Михаилом, возвратив ему корону и золотой скипетр... "Астрее" пришлось остаться.
Но она более не нашла "Селадона".
Как бы ни было фантастично требование её присутствия, на которое она не обратила внимания, Собесский захотел на этот раз доказать на деле действенность своих слов. Теперь было не время играть комедии. Другая мрачная действительность, полная трагизма, вставала перед героем Подгалицы, указывая ему дорогу к исполнению долга: стране угрожал набег татар и турок. Каменец, главная крепость на юге, был взят. Украина и Подол уступлены врагам последним договором. Пора было исчезнуть "Селадону", уступая место другому "ultor" "воину", которого призывала могила павшего при Печоре.
Действительно, он покинул надолго очаг, доставивший ему более горестей, чем радостей, и все могли видеть, как он отдался другим суровым увлечениям. Он посвятил им всецело свои силы. Затем, с войском в 40 000 человек, собранным сверхчеловеческими усилиями, он встретил на берегах Днестра другую армию, превосходившую его в четыре раза.
И это было началом блестящей эпохи.
Он явился во весь рост, как бы просветленный в расцвете гениальных сил, дошедших до полного сознания, и способный владеть собой. Поборов сопротивление литовского отряда, он покорил, электризовал, увлек за собою все войско, силою своей речи и властью своей воли. "Мы их возьмем! Даю голову свою на отсечение, если они от нас уйдут!" Соскочив с коня, он повел передовые отряды своей пехоты до турецких окопов, и на том самом месте, где погиб Жолкиевский, его славный предок, он внес в мрачную летопись своей родины лучезарное имя и день отмщения:
"Хотин! 10-го ноября 1673 года".
Десять тысяч татар легло на месте; десять тысяч утонуло в Днестре; весь стан был взят с огромной добычей, и вся страна освобождена от страшного набега. Отслужили молебен в палатке Гусейн-паши и в то же время в Варшаве совершилось событие, открывшее избранному победителю дорогу к высшей награде, о которой он давно мечтал:
"Умирал Король Михаил!"
Чтобы праздновать торжество победителя, Слава, его верная подруга, похитив его из рук Марысеньки, возвела его на брачное ложе, достойное героя.