А как же те, кто приехал со мной? спросил Николан.
Аэций безразлично махнул рукой.
Их отпустят позже. Можешь о них не волноваться, он пристально вгляделся в Николана, прежде чем шагнуть к двери. Ты думаешь, что забота о том, как подумают обо мне потомки проявление слабости? В одном я уверен я, который спасу Рим благодаря моей выдержке, войду в историю как трус. Эти крикливые римляне не могут понять, что другого пути к спасению просто нет. Они не станут восхвалять меня, когда Аттила уведет свою голодающую армию. Они будут требовать моей головы. Я не питаю особых иллюзий. Но по крайней мере меня никто не обвинит в убийстве парламентера.
В дверях он обернулся.
Ты по-прежнему мечтаешь о покорении Рима гуннами?
Нет, господин мой Аэций.
Но раньше тебе этого хотелось?
Совершенно верно.
Мне кажется, что среди своего народа солидарных с тобой не было. Остальные сохранили верность Риму.
Нет, господин мой. Они предпочли Рим Аттиле, но в этом они лишь выбирали меньшее из двух зол. Если у покоренного народа мужественное сердце, он сохраняет верность своим традициям и воспоминаниям. У моего народа мужественное сердце.
Аэций потер подбородок рукой.
Возвращая тебе свободу, мне следовало добавить, что ты получаешь ее при выполнении двух условий. Первое, ты не должен возвращаться на службу к Аттиле.
Даю тебе слово.
У тебя острый взгляд. Ты видел многое из того, что будет ему полезным. Если ты попадешь к нему в руки, ничего ему не говори. К каким бы методам убеждения он не прибегал.
Клянусь, господин мой, я ничего не скажу.
И второе. Сначала отправляйся в Равенну. Добраться туда будет нелегко. Не зря ведущую в город дорогу окрестили Дорогой трусов. Все добрые римляне, напуганные возможным пришествием Гунна, устремились в Равенну. Так что смотри, как бы тебя не затоптали. Тем не менее, я прошу тебя поехать туда и как можно быстрее добраться до Тергесте. Я хочу, чтобы ты передал мое письмо одному человеку в этом городе. Наверное, тебя не удивит, что среди моих врагов зреет заговор. Они хотят сместить меня с поста главнокомандующего и обвинить в измене. Моя безопасность будет зависеть от того, сможешь ли ты передать письмо. Ты готов взять его?
Да, господин мой.
Я тебе доверяю, Аэций протянул письмо Николану. Будь осторожен. Никто не должен знать, что ты выполняешь мое поручение. Дело настолько важное, что я не могу доверить его никому из своего окружения. Нельзя терять ни минуты, с тем он и вышел из комнаты.
5
Николану он представился как К.Кай Росий, и дважды прочел письмо Аэция, прежде чем вновь посмотрел на своего гостя.
Он пишет, что тебе можно доверять, лицо его покраснело от негодования. Это же безобразие! Человек, спасший в Шалоне весь мир от нашествия варваров, должен заботиться о собственном благополучии и даже жизни после того, как варвары уберутся восвояси. Ох уж эти римские политики, с толстыми кошельками и абсолютной беспринципностью! Я не испытываю к ним ничего, кроме презрения!
Несколько мгновений один из самых богатых купцов Тергесте разглядывал бухту, затем повернулся к Николану.
Что привлекло твое внимание в этом городе?
Через проломы в стенах могут проехать в ряд шесть всадников-гуннов.
Что еще?
Я не видел вооруженных людей.
Все легионы Иллирии Аэций забрал в свою армию. Это правильно. Я не солдат, но и мне ясно, что прежде всего надо защищать Рим. Это все?
Я не заметил часовых, ни у ворот, ни на стенах.
Какой показалась тебе наша провинция?
Поля зеленеют, обещая богатый урожай. А по ту сторону моря все выжжено солнцем. Армия Аттилы будет голодать.
Ты очень наблюдателен. Сколько, по-твоему, Аттила продержится на равнине Ломбардии?
Пока не захватит все города северной Италии и не использует имеющиеся там съестные припасы. Ни днем дольше.
До нас дошли известия, что все города северной Италии в его руках, К.Кай Росий пристально всматривался в Николана. Наш губернатор не скрывает, что он враг Аэция. Он пожаловался Сенату, когда тот забрал легионы. Ходят слухи, что он очистил казну Тергесте до последней сестерции, чтобы послать Аттиле крупную сумму в обмен на обещание не вводить войска в провинцию. Это измена, но он, естественно, все отрицает. Однако, после того, как Аттила всей мощью ударил по Аквилии, он ходит, словно самодовольный гусак. Только что не говорит: «Я спас Тергесте! Я!» Но будет ли Аттила и дальше держать слово?
До тех пор, пока сможет себе это позволить, уверенно ответил Николан. Пока у армии не кончится еда.
И что тогда?
Тогда вы увидите пыль на северном горизонте, и всадники Аттилы, словно саранча, набросятся на вашу провинцию.
Купец согласно кивнул.
Я пытался убедить жителей Тергесте, что именно так оно и будет. Они отказываются в это поверить. Им бы восстановить стены и готовиться к осаде. А они смеются. «Где сегодня Аквилия? спрашиваю я их. Где завтра будет Тергесте?» Никакого толку. Они зажирели и довольны жизнью, он разорвал письмо Аэция на мелкие клочки и сжег их на жаровне, что стояла в углу. Мы здесь процветаем, и наше богатство ослепляет нас. Могу я спросить, какие у тебя планы?