Катер, войдя в излучину, направился к берегу с видневшимися на пологом склоне постройками Оленсовхоза. На берегу рабочие тесали бревна, пилили лес и строгали доски для строящегося барака. Неизменные собаки ходили по усадьбе. Высадившиеся на берег члены экспедиции и встретившие их работники Оленсовхоза отправились к большому зданию, в котором помещались лаборатория, ветеринарная аптека, красный уголок, а также жили местные работники со своими семьями. Население Оленсовхоза росло, и в большом доме было уже тесно. Одну из комнат, приготовленную для ожидаемых новых сотрудников совхоза, временно уступили экспедиции. В нее сейчас же были перенесены необходимые вещи и инструменты.
Оторванный от внешнего мира, край был как бы островом, куда только раз в году проникали новости, и потому каждая весточка находила здесь внимательных слушателей. «Новости», привезенные Меньшиковым, были самыми свежими для людей, проработавших здесь больше года. За большим столом собрались дальневосточники, москвичи, ленинградцы и украинцы. Интересовались международным положением, стройкой, хозяйством Союза. Быстро нашлись и общие знакомые и общие интересы. От расспросов перешли к рассказам про местную жизнь и хозяйство.
Стадо Оленсовхоза не велико, всего 900 голов, говорил инструктор, да и отход в стадах большой. Нынче отел прошел хорошо, а вот какой будет за лето отход это еще неизвестно.
А где же у вас стадо?
Сейчас стадо пасется в горах по реке Белой, километров 6070 отсюда.
Так далеко?
Да. Летних пастбищ поблизости мало. Пастухи у нас усть-бельские чукчи хорошо знают только свой район.
В Оленсовхозе отряд задержался на пять дней. Осень входила в свои права. Солнце грело мало, начались заморозки. От ночных морозов в тундре высохла вода. Снег с вершин гор постепенно спускался к подошве. Высокие сопки в час заката отливали всеми цветами радуги. В солнечные дни на их теневой стороне четко выделялись синие ущелья. Трава поблекла, зеленый кедровник пятнами выступал на склонах гор. Шишки с орехами привлекали юрких кедровок, которые с резким криком перелетали с места на место. Птиц о каждым днем становилось меньше. На юг потянулись вереницы гусей. Утки и гагары продолжали еще держаться на реке и в протоках. Охотники часто приносили дичь, а если охота не удавалась, то довольствовались грибами, росшими в изобилии в пятидесяти шагах от дома.
На пятый день вечером послышался стук мотора и показались сигнальные огни катеров. На гудок, поданный сиреной, с берега ответили лаем и воем две упряжки собак Приготовившийся было ко сну поселок немедленно ожил.
ГЛАВА II
По новому плану бблыная часть грузов партии Скляра была переброшена вместе с грузами отряда Меньшикова.
По пути Скляр заехал в Усть-Белую и на месте убедился, что врач очень сгустил краски, описывая помещение, которое можно было получить для зимовки. Кроме того, выяснилось, что поселок Усть-Белая был гораздо удобнее для зимовки, чем Марково, отдаленное на несколько километров от места предстоящей работы. Наконец, отряд Скляра во время пути от Ново-Мариинска до Усть-Белой успел убедиться, что для работы в низовьях Анадыря необходимы олени, которых нельзя достать в Маркове, так как это селение расположено в стороне от кочующих оленных чукчей. Собрать олений транспорт вообще является делом нелегким, и скорее всего это можно сделать только в районе реки Белой.
Выяснив обстановку, Скляр решил, пока не поздно, исправить сделанную ошибку и вернуть в Усть-Белую засланные в Марково грузы. Для этого отряд должен был подняться по Анадырю до Крепости, расположенной в 25 километрах от Маркова, где были выгружены основные грузы обоих отрядов. Там предстояло разделить груз и спуститься вниз по Анадырю до Усть-Белой. Скляр очень спешил, гак как навигация подходила к концу, и его партия, и без того уже достаточно уставшая в пути до Усть-Белой, могла оказаться в критическом положении, если бы ей до морозов не удалось вернуться из Крепости к месту зимовки.
Неудачи партии начались от самого Ново-Мариинска, и причиной их были лошади. Они должны были облегчить работу отряда, но вместо этого оказались источником многих забот и неудач.
АКО обещало предоставить два больших кунгаса для переправы лошадей через лиман к мысу Толстый. Время шло, а обещанных кунгасов все не было. В первые дни пребывания в Ново-Мариинске лошадям не давали покоя местные собаки. Последние впервые видели этих животных и бросались на них с громким лаем, хватая их за ноги. Лошади долго боялись собак и только много времени спустя даже сдружились с ними, но в то же самое время как-то одичали и начали пугаться людей. Их уже не прельщал, как раньше, овес, и при подходе человека лошади каждый раз убегали в тундру.
Поздно вечером 5 августа в помещение экспедиции запыхавшись вбежал агент АКО.
Кунгасы поданы к рику, можно производить погрузку.
Возник вопрос как поймать лошадей. Под погрузку кунгасов отводилось очень мало времени, так как надо было успеть с приливом выйти в лиман и перебраться на другую его сторону. На ловлю лошадей была мобилизована вся экспедиция. Обычная хитрость подойти с овсяной приманкой к одной из смирных лошадей и за ее спиной подкрасться к другим удалась лишь наполовину. Оставшиеся на свободе лошади убежали далеко в тундру. Тогда решили устроить ловушку загнать лошадей в проулок между домами, загороженными протянутыми веревками. Этот маневр долго не удавался, так как загнанные лошади в последний момент бросались напролом и рвали толстые веревки, как будто бы перед ними были протянуты швейные нитки. Приходилось снова загонять лошадей и по одной вылавливать их из табуна. Наконец с этим делом было покончено и предстояло начать погрузку.