Иван Головня - Олимпионик из Ольвии. «Привидения» острова Кермек стр 4.

Шрифт
Фон

Ворота открыл не раб-привратник, как обычно, а вышедший зачем-то во двор сам хозяин дома плотный мужчина средних лет с аккуратной чёрной курчавой бородкой и такой же короткой и курчавой копной чёрных с проседью волос на крупной круглой голове.

Кого я вижу! Софо-он! Хайре , дружище! Признаться, не ожидал, увидев гостей, радушно воскликнул хозяин. Рад видеть тебя в моём доме! Что заставило вас совершить столь ранний и неблизкий путь?

Хайре, Фокрит! Пусть боги берегут твою семью! Вдвойне рад видеть тебя! А что заставило?.. Да вот сынишка мой Плавт, гость вытолкнул наперёд прятавшегося за его спиной пятнадцатилетнего мальчугана, уши уже прожужжал: покажи да покажи ему Ольвию! Впрочем, есть дела и поважнее. Надо кое о чём потолковать.

Всему

Антрополог учёный, изучающий науку о происхождении и эволюции человека.
Декада в древнегреческих календарях 10 дней или третья часть месяца.
Артемисион весенний месяц по милетскому календарю.
Каждый греческий город (полис) был самостоятельным государством и имел свой собственный календарь. А поскольку Ольвию основали выходцы из Милета, то и календарь у неё был милетский.
Архонты высшие должностные лица в древнегреческих городах и полисах.
Имеется в виду 437 г. до н. э.
Каурая светло-каштановая.
Хламида верхняя мужская одежда длинный прямоугольный кусок материи, в который обматывались, скрепляя его пряжкой на плече.
Хитон древнегреческая мужская и женская одежда льняной или шерстяной короткий балахон, чаще без рукавов, собиравшийся у пояса в складки.
Хайре! Хайрете! (Радуйся! Радуйтесь!) приветствие.

своё время! И город покажем, и о деле поговорим. А пока заходите в дом, гостями будете. За лошадь не беспокойтесь. Сейчас её напоят и отведут за дом, там у нас на лужайке травка уже успела прорасти. Или в хлев поставить?

Лучше пусть траву пощиплет, ответил Софон.

Тимон! обернувшись, позвал Фокрит. Иди-ка, дружок, сюда!

Из дома вышел подросток лет шестнадцати, рослый, худощавый, с внимательным взглядом больших серых глаз.

Ты звал меня, дядюшка Фокрит?

Набери воды и дай попить лошади, а потом привяжешь её на лужайке за домом. Пусть попасётся.

Можно, я с ним? вызвался Плавт.

Почему же нельзя? Тем более что лошадь твоя, добродушно усмехнулся Фокрит.

Пошли! Тимон без всяких церемоний, будто встретил давнего приятеля, взял за руку гостя и увлёк его за собой к колодцу, который находился здесь же, во дворе. Значит, тебя Плавтом зовут? А меня, как ты слышал, Тимоном. Вот мы и познакомились. Вы откуда, Плавт, приехали? Издалека?

Из деревни. Мы живём почти на самом берегу Гипаниса . Отец говорит, что от нас до Ольвии не меньше тридцати стадиев будет.

Ого! Приличное расстояние Я так далеко ещё не бывал. Как там у вас?

Хорошо! Приволье-е, скажу я тебе-е! Но скучновато немного. Если по правде, то очень скучно. Нет поблизости ребят. Вот я, например всё один да один. Дома ведь у нас далеко друг от друга стоят. Не то что у вас тут, в Ольвии, со всех сторон соседи рядышком.

Ребята набрали киафом из колодца воды, перелили её в широкий мармит и, взяв его за ручки, вынесли на улицу. Напоив лошадь, отвели её за дом и привязали там к растущему на лужайке деревцу. Но обратно в дом не торопились. Плавт был откровенно рад новому знакомству и не скрывал этого. Ведь приятель у него теперь будет не где-нибудь, а в самой Ольвии! Поэтому он был не прочь подольше побыть наедине с Тимоном. Да и Тимону пришёлся по душе этот скромный и общительный мальчишка, с которым он чувствовал себя, будто с давним приятелем, просто и непринуждённо.

Тем временем Фокрит и Софон, обмениваясь новостями, вошли, миновав небольшие сени, во двор и, в ожидании мальчишек, присели за большим столом, стоявшим посреди двора. Но мальчишкам было не до них

Тимон, а Фокрит разве не отец тебе? Почему ты назвал его дядюшкой? спросил Плавт.

Он мой хозяин, неохотно ответил Тимон, а я его раб. Он купил меня совсем малым, когда мне и семи не было.

Вон оно что потускневшим враз голосом произнёс Плавт. Извини. Я ведь думал

Но он хороший! поспешил оправдать своего хозяина Тимон. Он для меня почти как отец. Не ругает, не наказывает, работать много не заставляет. Читать меня научил. Писать вот пробую. А жена его, тётушка Мелисса, так та вообще относится ко мне, как к родному. Так что жить можно. Да и привык я уже. Это вначале было плохо

Мой отец тоже хороший. А что уж любит меня да бережёт! Никуда от себя не отпускает. Я ведь в семье единственный ребёнок. И я тоже читать уже научился. Взялся вот недавно за Гомера . «Илиаду» пытаюсь осилить. До чего же интересное сочинение, скажу я тебе!

Я знаю. «Илиаду» я уже всю прочитал. Некоторые стихи наизусть даже заучил. Теперь читаю «Одиссею». Тоже интересная поэма. Только вот великоваты они малость, эти поэмы. Пока доберёшься до конца, забудешь, что в начале было.

Ты прав. И как этот Гомер ухитрялся писать такие здоровенные сочинения? А ещё вроде как слепым был Странно Я бы ни за что не смог, хоть и вижу хорошо, простодушно сознался Плавт и перевёл разговор на другое: А во что вы тут играете, в городе? Какие у вас самые любимые развлечения?

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке