Но что это? Тимон не успевает и глазом моргнуть, как неизвестно откуда перед ним возникает могучий красавец, окутанный с ног до головы каким-то удивительно мерцающим голубым сиянием.
Смотрите! Смотрите! Это же Ахилл! Вот так чудо! На Игры пожаловал сам непобедимый Ахилл! Ахиллу сла-ава-а-а! гремит над стадиумом Олимпии.
И пока Тимон приходит в себя и пытается понять, что бы это значило, Ахилл, взяв его за руку, подводит к элланодикам, берёт у них оливковый венок и под одобрительные возгласы зрителей возлагает его на голову Тимона.
Слава новому олимпионику! подняв кверху руку Тимона, зычно выкрикивает Ахилл.
Слава-а-а! несётся отовсюду в ответ.
Грудь Тимона распирает от счастья. Кажется, что какая-то неведомая сила отрывает его от земли и возносит вверх к поднебесью.
И вдруг среди этого волнующего действа откуда-то издалека до его слуха доносится знакомый голос:
Тимон, дружище Пора вставать!
Кто-то берёт его за плечо и легонько, но настойчиво тормошит. В тот же миг, будто растаяв в воздухе, исчезает Ахилл. За ним исчезают элланодики, бегуны, зрители, стадиум
Дядюшка Фокрит! голосом, полным отчаяния, простонал Тимон. Такой сон прервал
Вставай, малыш! Фокрит был неумолим. Нас ждёт работа. А сон ещё не один приснится. И получше этого.
Такого сна больше никогда не будет, пробормотал расстроенный Тимон и неохотно сполз с кровати. Однако глаз не открывал: старался получше запомнить увиденное.
По дороге расскажешь свой сон. А теперь иди умывайся, позавтракаем и в дорогу.
Вот теперь рассказывай, что там тебе наснилось, напомнил Фокрит, когда они, провожаемые тётушкой
Мелиссой, вышли со двора.
Не знаю, как и начать И сумею ли я рассказать это словами замялся Тимон. Это такой сон такой Ну, просто удивительный.
И Тимон, то и дело сбиваясь от волнения, рассказал увиденный утром сон.
Знал бы, что тебе такое снится, ни за что не стал бы будить, выслушав Тимона, виновато произнёс Фокрит. Бывает Не обессудь.
Да я что Я ничего Дядюшка Фокрит, я теперь только и думаю о рассказе Лемоха. Не знаю, хорошо ли это или плохо, но самая сокровенная теперь моя мечта это попасть на Игры в Олимпию и стать олимпиоником. Я почему-то уверен, что непременно стал бы им. Ты можешь себе представить такое? Ведь Ольвия никогда ещё не имела своих олимпиоников. Я был бы первым
Мечта, конечно, заманчивая, задумчиво протянул Фокрит. Но ты помнишь, что говорил Софон? А Софон знает, что говорит, его брат был известным атлетом. Чтобы по-настоящему хорошо бегать, говорил Софон, надо много тренироваться. Тренироваться, разумеется, под руководством знающего человека. А это значит что? Это значит, что нам с тобой придётся всё-таки сходить в гимнасий. Кто, кроме них, сможет тебе помочь? Никто. А вдруг возьмут и примут? Завтра же и сходим
Высокочтимый гимнасиарх! соблюдая принятые в Ольвии нормы общения с высокопоставленными персонами, начал Фокрит. Мой раб Тимон уникальный мальчишка. Он бегает быстрее даже не знаю, с кем его сравнить. У него редкие способности к бегу. Но я знаю, что для того, чтобы стать настоящим бегуном, а тем более олимпиоником, этого недостаточно. Нужны регулярные занятия под руководством знающего учителя
Так ты, почтенный Фокрит, считаешь, что твой раб должен непременно стать олимпиоником? в голосе гимнасиарха слышался нескрываемый сарказм. А знаешь ли ты, уважаемый Фокрит, что Ольвия никогда ещё не имела победителя атлетических Игр в Олимпии? А кроме того, должен поставить тебя в известность, что рабы к участию в Олимпийских играх не допускаются. Так же, как и в гимнасии. Развращение рабов добром обычно не кончается.
Давая понять, что разговор окончен, гимнасиарх величественно кивнул головой и повернулся к двери.
Задетый за живое Фокрит, забыв о правилах общения с высокопоставленными персонами, бросил ему в спину:
Ничего удивительного, что Ольвия не имела своих олимпиоников! При таких-то гимнасиархах
Старик сделал вид, что не расслышал слов Фокрита, и, не меняя надменного выражения на лице, скрылся за дверью гимнасия.
Старый напыщенный индюк! не мог уняться раздосадованный Фокрит. Идём, сынок, отсюда!
У выхода из двора гимнасия Фокрита и Тимона догнал мужчина в тонком голубом хитоне пожилой, худощавый, мускулистый, с красивой проседью в густых и чёрных, как смоль, волосах.
Бегун? вместо приветствия ткнул он пальцем в живот Тимона.
Бегун. А что? растерянно захлопал глазами мальчишка. Откуда ты знаешь?
Мне бы не знать! хмыкнул мужчина. Настоящего бегуна я за десять стадий узнаю. Я ведь сам когда-то бегал. И даже неплохо бегал, доложу я вам. Принимал участие в двух Олимпиадах. А что уж бегунов перевидал на своём веку Как-нибудь расскажу об этом. Меня зовут Феокл. Хотя моё имя мало что вам скажет. Я ведь не так давно в Ольвии. Да и не в имени дело. Насколько я понял, этот «старый напыщенный индюк», Феокл стрельнул в Фокрита иронично прищуренным глазом, не захотел принять в гимнасий этого замечательного мальчишку? Не дожидаясь ответа, Феокл продолжал: Ну, и пусть его! Как знать, может, это и к лучшему. Я согласен заниматься с твоим пареньком, повернулся он к Фокриту. Меня меньше всего интересует: раб он или свободный. Для меня важно, как он бегает. А бегать этот парнишка должен лучше всех. У него идеальное для бегуна сложение: длинные сухие ноги, узкие бёдра, поджарый Да и всё прочее у него в норме. Словом, так. Заниматься будем три дня в декаду. То есть через два дня на третий. Завтра же и начнём. Заниматься будем под вечер, когда начинает спадать жара, а я буду свободен от работы. Место занятий берег лимана, пустырь правее порта. Идёт?