Приходилось вам эшелоны подрывать?
Нет. На диверсии специалисты подрывники ходили, а я в разведке был. Сызмальства в лесу. Каждую тропку знал отсюда до Пинска и до Барановичей. Мы полицаев да старост вредных ликвидировали.
А что, были и невредные старосты?
Были. Эти с нами связь держали, о немцах нас извещали. Но попадали и такие, что немцам верой и правдой служили. От некоторых селянам просто жизни не было. Таких мы на партизанский суд забирали.
Ну, а суд?
Если не зверствовал, то с ним по хорошему разговаривали, иные после этого с нами работали. Ну, а если зверствовал полицай и староста, то ему одна дорога на осину.
Кроме вас в Выгонощах есть бывшие партизаны?
А все наши егеря партизанами были. Ну вот, мы и пришли к тому месту, где на Березину поворачивать надо. Запомните этот межевой столб. От него пойдем до следующей просеки, там повернем еще раз направо и выйдем на край леса. Это и будет урочище Березина.
На просеке еще лежал снег, но он был покрыт такой крепкой ледяной коркой, что мы шли не проваливаясь.
О, то и добре, что наст крепкий, сказал Иван Иванович, не будь наста, мы бы намучились. Снег выше колена!
Но и по насту было идти нелегко: очень он был скользкий. До перекрестка просек мы добрались с немалыми трудностями. Несколько раз падали. Все бы ничего, но толстая корка не выдерживала Бориса. Когда Толик помогал Борису, тоже проваливался. Оба они барахтались в снегу, ругались, вперед же продвигались со скоростью улитки.
Иван Иванович вывел нас на край соснового бора. Здесь начиналось разнолесье. Низенькие деревья росли так часто, как щетина на сапожной щетке.
Где же здесь могут быть змеи? спросил я.
Вот в этой чаще, по полянкам. Гадюки сейчас на кочках лежат.
Мы полезли в чащу. Первая полянка. Кочки есть, а змей нет. Вторая полянка змей нет. Пятая, десятая, пятнадцатая. Результат тот же.
Да где же тут змеи? не выдержал Толик.
А кто их знает! ответил Иван Иванович. Когда их не ищешь, они сами попадаются. Станешь искать как сквозь землю провалятся!
А до Соболевского болота далеко? спросил Борис.
Отсюда далеко. На Соболевку из села по другой дороге надо идти.
Нужно было сразу на Соболевку отправиться, вздохнул Борис.
Не надо на Соболевку, сказал Иван Иванович, и тут найдем! Солнце еще не в полную силу греет. К полудню будет теплее, и гады вылезут.
К полудню мы так натопаемся, что ноги не будем передвигать, буркнул Толик.
А зачем топать? Сейчас выйдем на большую поляну. Там костер разведем. Посидим. Поговорим. Станет теплее искать начнем. Идите за мной. Я вас на дорогу выведу которая на ту поляну ведет.
Не стоит. Змей по дорогам не ищут! возразил Толик.
А вот и не так! Весной гады часто на обочинах дорог лежат. Там, где солнышко припекает. Там им, видать, теплее.
Раз так, ведите на дорогу!
Однако сидеть нам не пришлось. Иван Иванович шел впереди, я за ним. Толик и Борис отстали. Одна сторона дороги лежала
в тени, а другую освещало солнце. По дороге зимой возили сено, оно цеплялось за кусты и кое где осыпалось на обочины. Иван Иванович шел не торопясь. Я плелся за ним.
Вон гад лежит! сказал вдруг Иван Иванович.
Где?
Вон, на клочке сена! показал рукой Иван Иванович. Я взглянул по направлению руки и увидел первую в своей жизни гадюку обыкновенную. Небольшая темно серая, почти черная, змея, растянувшись, лежала на сене. Я хотел рассмотреть ее как следует, но она подняла голову, посмотрела на нас и медленно поползла в куст.
Уйдет! крикнул Иван Иванович.
Я бросился к змее и прижал ее ногой. Гадюка была вялой и не сопротивлялась. Я зажал ее хваталкой, вытащил из куста и положил на снег. Подбежали Борис и Толик. Стали хваталками перевертывать гадюку и рассматривать ее со всех сторон. Змея слабо шевелилась.
Раздавил, сказал Толик.
Нет, ответил я, холодная она. Видно, только что из под кочки вышла. Не разогрелась еще.
Где лежала?
Вот тут. На сене.
Толик засуетился. Бросился вперед, потом назад и в растерянности остановился. Очень ему хотелось самому найти гадюку.
Толя, не суетись, сказал Борис. Прежде чем метаться, следовало бы подумать, как расширить участок поисков. Иван Иванович, что вы посоветуете?
Вы вдвоем идите по этой дороге обратно. Дорога вас выведет к каналу, на бечевник. Вдоль дороги гады бывают. Мы с Алексеем по этой же дороге дальше пойдем. До луга.
А где встретимся?
На этой же дороге. До бечевника дойдете и возвращайтесь.
Мы разошлись. Идем с Иваном Ивановичем по дороге и во все глаза глядим на ту сторону, которая солнцем освещена. Змей нет. Километр прошли, другой прошли нет, не видно гадов. Дорога вывела нас к живописной полянке со светлым пушистым мхом.
Давай отдохнем, сказал Иван Иванович, ноги гудят. Не уйдут от нас гады!
Ноги мои тоже «гудели», но охотничий пыл еще не остыл, и я отказался.
Ну, тогда пройди по дороге до луга. Он сейчас водой залит. В воду не лезь. Гадов там пока нет. Я тебя здесь подожду.
Пошел я по дороге один. Дорога спустилась с бугра, и потянулось лиственное мелколесье с моховыми кочками. В глубоких дорожных колеях лежал плотный снег. Между колеями торчали кочки, покрытые мхом. И мох и снег хрустели под сапогами. Усталые ноги цеплялись за кочки, и я больше смотрел под ноги, чем на обочину. Так прошагал я с километр и увидел широкую оттаявшую канаву. За канавой раскинулся луг. Повернул обратно. Иду, повесив нос и еле передвигая уставшие ноги. На обочины уже внимания не обращаю. Вдруг слышу шипение. Взглянул в ту сторону, откуда услышал звук, и увидел сразу двух гадюк. Они лежали на кочке у комля березки. Одна блаженно растянулась во всю длину, другая свернулась в клубок, смотрела на меня и шипела.