В один из дождливых осенних дней, когда БДК-077 ненадолго задержался в родной базе, перед самой побудкой личного состава, на всех кораблях соединения одновременно прозвучал сигнал «Учебной тревоги», взбудораживший всю округу звонким перезвоном колоколов громкого боя. Три коротких звонка и один протяжный, сплошным тревожным звоном пронеслись по кубрикам и боевым постам кораблей, перекликаясь эхом по верхним палубам от полубаков до клотиков, затухая в далёких распадках осенних мокрых сопок. Всегда чутко спавший Мельниченко первым подпрыгнул из своей коечки и, стягивая одеяло с Кейля, громко прокричал под самым ухом «загодковавшего» Зайцева:
Учебная тревога! Отделение, по-о-одъём!
В это время в кубриках началась сплошная суета. Матросы и старшины молниеносно спрыгивали с коечек, натягивали на себя робу, прихватывали с собой подсумки с противогазами и химкомплектами, привычно направляясь к местам затемнений корабельных помещений. Справившись с затемнением, моряки спешили на свои боевые посты, где проводили герметизацию под грозный голос старпома, оповещавший громкими децибелами все боевые посты: «Учебная тревога! Корабль экстренно к бою и походу приготовить!»
Когда корабельная трансляция наполняла помещения и палубы корабля командным голосом старпома, Мельниченко прибыл на свой боевой пост, находящийся у главного распределительного щита -1 и, приняв доклад от моториста первого дизель генератора, доложил на КП-5 командиру боевой части пять о готовности боевого поста к бою и походу.
Пока командир отделения электриков делал доклад, по соседству зарокотал дизель генератор -3 и, находившийся в ЦПУ старшина команды электриков мичман Богомолов, включил дежурный генератор для кратковременной параллельной работы с береговой сетью, чтобы, не обесточиваясь, перейти на бортовое питание электроэнергией. Когда ДГ -3 принял на себя всю нагрузку корабельных потребителей, матрос Кейль отключил кабель берегового питания от берегового щита и доложил о проделанной работе на КП-5. К этому времени полностью прогрелись дизель генераторы -1 и -2, а мичман Богомолов умело перевёл нагрузку при помощи дистанционного управления в ЦПУ из генератора -3 на генераторы -1 и -2, оставивши их в режиме параллельной работы, а ДГ--3 остановил и поставил в резерв. Все действия моряков были отработаны до автоматизма и, когда корабельные динамики оповестили личный состав, что корабль перешёл на портовое питание электроэнергией, моментально начали приводиться в движение все необходимые корабельные механизмы. На каждом боевом посту проворачивали востребованные механизмы, подготавливая их к немедленному применению. В машинном отделении отчаянно скрипела валоповоротка, а на корме проснулись ВДРК (выдвижные рулевые колонки) и, пока мотористы готовили
к запуску главные двигатели, корабль уже начал движение задним ходом при помощи выдвижных рулевых колонок, одновременно закрывая распахнутую пасть носовой аппарели, пряча в закрываемых створках тяжёлый язык металлической рампы.
Чётко выстраиваясь в ровную кильватерную линию, десантные корабли уверенно занимали свои места в боевом порядке. К этому времени на многих кораблях прокашлялись главные двигатели, выпуская сквозь индикаторные клапана пусковой воздух, чтобы избавиться от возможного конденсата и ненужных топливных остатков, собравшихся в камерах сгорания цилиндров за время стоянки. Резкие броски тока на щитовом амперметре ДГ -1 извещали первостатейника Мельниченка о включении в работу масло прокачивающих насосов главных дизелей. Заработал кормовой шпиль, наматывая на металлический барабан и складывая в кормовой цепной ящик морские смычки увесистой якорной цепи. Вдруг корабль незаметно вздрогнул, поставив перед фактом посвящённых в тонкости корабельной жизни моряков о запуске главных дизелей, что мерно отстукивали массивными поршнями на всё машинное отделение.
К этому времени на ГКП (главный командный пункт) поступил доклад от командира кормовой швартовой партии: «Якорь чист!», затем с незначительной паузой «Якорь закрепили по-походному!» Доклад явился определённым сигналом для командира корабля капитана второго ранга Панфилова к началу маневра. Уверенно работая рукояткой ВДРК, он мастерски направил корабль за корму впереди идущего «БДК-055» и смело изменил положение рукоятки машинного телеграфа, сдвинув стрелку сельсина на отметку «самый малый вперёд». В ЦПУ резко зазвучал зуммер и командир БЧ-5, принимая сигнал, перевёл стрелку сельсина приёмника в соответствующее положение, таким образом, извещая ГКП о принятии сигнала. После чего, он передвинул рукоятки управления главными двигателями в положение «самый малый вперёд» и, привыкшие к корабельной жизни моряки, ощутили незначительную вибрацию от набирающих обороты дизелей. Легко вздрогнув, корабль стал медленно набирать заданную скорость, словно огромный селезень, прорывающийся сквозь утреннюю дымку осенней прохлады по зеркальной глади бухты Новик.
Спустя, каких-то полчаса, все корабли соединения покинули пункт постоянного базирования, оставив там, только два, одиноко стоящих на мёртвых якорях и ничего не значащих, плав средств: УТС-22 и трофейную японскую плав мастерскую, мрачно просматривающихся сквозь пелену сизого облака дыма, что исходил от закопченных труб паровых котлов. Выйдя на фарватер, отряд десантных кораблей обогнул вдоль левого берега остров Елены, оставляя его по правому борту и, следуя в кильватер один за другим с одинаковым интервалом, сделали небольшое рондо и направились в сторону открытого моря.