5. Третья чашка: чай с разговорами
ПятницаЗдание Пикин-плаза было возведено совсем недавно в весьма элегантном, неожиданном для Провидения стиле: лаконичном, простом и строгом, и вместе с тем роскошном. Никто в городе не знал точно, кому принадлежит группа «Гарса1», хотя ее эмблема, изящная цапля, украшала не только фасад торгового центра, но и многие товары, начиная от одежды и заканчивая продуктами питания. На площади перед Пикин-плаза били фонтаны прямо из мостовой, окатывая смеющихся прохожих прохладными каплями. Вечерами к ним добавлялось светомузыкальное шоу.
Мин любила это место когда-то, часто гуляла тут в школе. Но с тех пор слишком много воды утекло.
А еще сегодня была пятница, и она не знала, как все в этот раз обернется.
Неделю назад Сюй Чень отвез ее к врачу. Он был зол, и должно быть ее поведение еще больше вывело его из себя, однако он лишь единожды причинил ей боль, а после отвез к врачу и ни слова не сказал ее отцу. Нужно было поблагодарить его за это, но Мин не знала, как это сделать.
Она попереминалась с ноги на ногу, стараясь уменьшить боль. Отец разозлился из-за ее желания посетить похороны Дон Таггери. Он прекрасно понимал, что семья Фу должна там быть, что это вопрос приличия, ведь Дон была известной актрисой и яркой личностью. Но он разозлился, потому что никогда не мог контролировать свой гнев.
Фэн-гэ куда лучше держал лицо. Они ничем не показал своей злости и печали, когда стоял возле гроба.
«Я выясню, кто это сделал», - сказал он на языке жестов, придуманном ими в детстве.
Дон была добра, красива и талантлива, а ей причинили страшную боль. И солгали об этом. Мин надеялась, что Томас Таггери не знает всей правды, грязной, уродливой и унизительной. Дон была еще одной жертвой ее отца и людей, которые ее хотели. Мин не знала их имен, но это было и не важно. Зло всегда было для нее уродливо-безликим.
- Сеньорина Фу?
Мин вздрогнула и обернулась. Машина остановилась совсем рядом, Сюй Чень вышел и прислонился к ней, скрестив руки на груди. Кажется, при свете дня они встречались всего второй или третий раз. На похоронах он выглядел отстранненным и печальным, как и положено в таких случаях. Теперь же в нем снова кипела злость, это чувствовалось в отрывистых жестах.
Он был довольно привлекателен, если смотреть непредвзято. Высокий, с немного резковатыми, крупными чертами лица, с глазами красивой формы и чувственными губами. С широкими плечами. При других обстоятельствах он наверное ей бы понравился, но сейчас злость, которую видно было и в напряженном теле, и в подрагивающих губах, пугала ее.
- Сеньор Сюй.
Мужчина окинул ее с ног до головы, остался чем-то недоволен и, отступив на шаг, открыл дверцу машины.
- Садись.
Мин послушно забралась внутрь, натягивая задирающуюся постоянно юбку на колени. У нее на бедре были новые синяки, и отчего-то не хотелось их показывать.
Некоторых синяки возбуждают.
- К Паулине, - коротко приказал Сюй Чень, садясь рядом, и его шофер, уже знакомый Мин по встрече в клубе, завел мотор.
Они покатили прочь от центра города. Первое время Мин еще держалась, но потом ей стало страшно. Чем дальше они удалялись от хорошо ей знакомых кварталов, тем тревожнее становилось, и в конце концов она решилась задать вопрос:
- Куда мы едем? Се-сеньор Чень...
- Поиграть в доктора, - пробормотал Сюй Чень.
Мин сглотнула и стиснула ручку своей сумочки.
Городской пейзаж сперва сменился пригородами, затем сбоку потянулись поля, и наконец впереди показались кованые ворота старинной усадьбы, остатки колониального наследия. Подобные дома в окружении акров земли были разбросаны тут и там по островам. В основном они принадлежали людям очень богатым, у семьи Фу их было не меньше четырех, хотя жить Фу Лао предпочитал в городе.
Ворота бесшумно разъехались в сторону, и машина двинулась по аллее в сторону двухэтажного дома в португальском стиле, украшенного поливными изразцами. Мин еще крепче сжала ручку сумочки, борясь с подступающей паникой.
В уединенных усадьбах ничего хорошего не происходит.
Припарковавшись на гравийной площадке возле высокого мраморного крыльца, водитель посигналил.
Сюй Чень вышел, обошел машину и, открыв дверцу, замер, дожидаясь, пока Мин выберется наружу. Ноги у нее дрожали.
Дверь распахнулась настежь, и на пороге появилось знакомое лицо. Мин не ожидала увидеть эту женщину.
Поиграть в доктора...
- Паулина.
- Долго же вы ехали, - проворчала женщина, сбегая по ступеням. Ее глаза, профессионально цепкие, обшарили Мин с ног до головы, и она осталась чем-то недовольна. - Идемте. Марко, твои любимые паштель-де-ната на кухне.
- Паулине, эс ума санта! - радостно объявил шофер по португальски и мигом скрылся за неприметной дверью.
- А мне что? - поинтересовался Сюй Чень необычайно мягким тоном.
- Подзатыльник? - хмыкнула женщина. - Только, пожалуйста, сам. Я не достану. Идем, моя милая.
Не понимая все еще, что происходит, Мин пошла за женщиной в дом.
Внутри было светло, удивительно чисто, и пахло свежестью, ароматными маслами и лекарствами. На некоторых дверях висели таблички «Процедурная», «лаборатория», «рентгеновская», но при этом место крайне мало походило на больницу. Разве что, на очень дорогую, где пациенты чувствуют себя фактически как дома.