- Подойди!
Мин сделала несколько осторожных шагов, приближаясь, и присела на край кожаного дивана, поморщившись от ударившего ей в нос запаха кожи и алкоголя. Сюй Чень сразу же сгреб ее в охапку, пересадив к себе на колени. Одна его рука крепко удерживала талию, вторая легла на затылок, не позволяя ни вырваться, ни даже просто отвернуться. Поцелуй в этот раз был особенно грубый, с привкусом все того же крепкого алкоголя и крови. Мин в первую секунду испугалась, уперлась в грудь мужчины обеими руками, но быстро опомнилась.
Она должна быть покорной. Иначе...
Сюй Чень оттянул ее голову назад, сжав в кулаке волосы, и присосался к ее голой, беззащитной шее, оставляя следы. Прикусил, заставив застонать больше от страха, чем от боли. Чтобы не сопротивляться больше, Мин вонзила ногти себе в ладони, душа естественные порывы. Только бы все произошло достаточно быстро.
Сюй Чень задрал ее юбку на Мин в этот раз было легко тянущееся коктейльное платье как раз подходящее для такого, она его ненавидела сдернул в сторону белье и вошел, неглубоко, не слишком грубо, но так резко, что Мин вскрикнула:
- Больно!
Ей нужно было молчать! Ей нужно было терпеть, что бы не происходило.
Сюй Чень пересадил ее на диван и отодвинулся.
Она должна терпеть. Нельзя! Нельзя, чтобы этот человек был ею недоволен и пожаловался отцу. После того, как Сезар Бонго... Мин должна
терпеть!
Зажмурившись, она протянула руку, нащупала твердый член и осторожно провела по нему, пугаясь размеров, стараясь постепенно привыкнуть к мысли об этом. Она все выдержит. Как-то же другие женщины с таким справляются, верно. Некоторым даже нравится.
Впрочем, некоторым нравятся боль и унижения, так что это тот еще аргумент.
Сюй Чень перехватил ее запястье, останавливая.
- Хватит.
- П-пожалуйста, - тихим, срывающимся голосом взмолилась Мин, все еще боясь открыть глаза. - Я сделаю все, что вы хотите. Простите! Это моя ошибка! Она больше не повторится! Пожалуйста, не говорите отцу. Я...
Она постаралась сдержать слезы, но они все же потекли по щекам, и голос сорвался. Мин прикусила губу до крови, едва не прокусила насквозь, стараясь заглушить рыдания, и потянулась к мужчине.
- Хватит! Марко!
- Лаобань?
- Подгони машину.
Поняв, что все закончилось, и теперь ее ждет отцовский гнев, потому что она не сумела выполнить задание, Мин наконец разрыдалась в голос.
* * *
- Ты отвратительная свинья! - палец с аккуратным ногтем ткнул ему в грудь. - Мерзкая, безжалостная, жестокая свинья!
- Паулина! - Сюй Чень перехватил руку женщины.
- Посмотри, до чего ты довел бедного ребенка!
Сюй Чень посмотрел ей через плечо и вздохнул. Фу Мин, накачанная успокоительным, лежала на больничной койке, но даже в таком состоянии продолжала морщиться, бормотать что-то и комкать в кулаках простыни. Вернее бы сказать в кулачках. Сейчас она казалась особенно крошечной.
А он и в самом деле свинья.
- Я был неправ.
- Знаешь, - Паулина привстала на мысочки, затем чтобы ткнуть его пальцем в лоб, - как бы тебе не было больно, ты не имеешь никакого права причинять боль другим людям. Дон бы этого не простила. Ты можешь ненавидеть Фу Лао, все его ненавидят, но что тебе сделала его дочь? Она едва совершеннолетняя! Поднимать на нее руку мерзко!
- Поднимать... что? - Сюй Чень бросил еще один взгляд на девушку.
- Синяки у нее на плече не твоих рук дело? - подозрительно уточнила Паулина. - Там последствия вывиха судя по всему. Его вправили кое-как, даже не представляю, как она хотя бы ложку держит.
Руки А-Мин дрожали, когда она брала бутылку. И когда пила из стакана.
- Ну, - Паулина замялась. - Ты, быть может, силу не рассчитал.
- Ты знаешь, что я прекрасно себя контролирую, - холодно напомнил Сюй Чень, отодвигая женщину в сторону.
Присев на край постели, он сдернул с плеча рукав безвкусного розового платья и изучил синяки, темные, совсем свежие, ярко выделяющиеся на белой коже.
- Хорошо, это был не ты, - Паулина похлопала его по плечу. - Какое, однако, облегчение.
Сюй Чень кончиками пальцев коснулся лба девушки. Горячий. Лихорадка.
- Доставь ее к утру домой. И постарайся, чтобы никто не узнал, что она была у тебя. И...
- Похороны во вторник, я знаю, - Паулина со свойственной ей бесцеремонностью потянула его за собой. - Ты уже придумал, что будет сказано в новостях?
- Совершила ошибку во время фридайвинга. Все знают, как Дон его любила.
- А... Томас?
- Забери его после похорон и присмотри. А я... найду того, кто это сделал.
1Black Dahila прозвище, которое получила в газетах Элизабет Шорт, молодая актриса, чье изуродованное тело было найдено в 1947 году. Дело так и не было раскрыто и получило широчайшую известность.
4. Поминальный обед
Зал для прощаний был полон, и огромная очередь вытянулась до конца улицы, несмотря на то, что о смерти Дон Таддери сообщили только накануне днем. Близкие ей люди узнали, конечно, раньше и прибыли для прощания загодя, а с полудня появились ее фанаты с огромными букетами белых роз. Дон обожала эти цветы, они украшали все в день ее свадьбы. И в день ее похорон.
Организацией занимался отец Дон, бледный и постаревший разом на десятилетие. Ему удалось скормить байку про фридайвинг, и теперь старик то и дело срывался на ругательства в адрес экстремальных увлечений дочери. В остальном он старался сохранять лицо, что никак не получалось у Томаса. Известный всем по ярким фотографиям красавец Том Таддери сейчас походил на бледную тень самого себя. Он тоже не знал всей правды, и это помогало ему. Если бы Тому была известна хотя бы половина случившегося... Сюй Чень с трудом мог представить, что бы тогда случилось.