Ильсор посмотрел на него, пытаясь понять, как с этим соотносится довольный вид.
А, простите, по какому поводу?
По поводу того, что Кау-Рук ничего не смыслит в гипнозе и едва не наломал дров. Нельзя просто так взять и приказать что-то чужому рабу, у него может и крыша поехать: вдруг собственный хозяин приказывал нечто противоположное?
Уже поехала, пробормотал Ильсор, начиная понимать. И что же?
Сказал ему, чтобы и близко не смел к вам подходить. Пренебрегает знанием, подаренным нам великим Гван-Ло, так пусть и не суётся. Давайте левую руку.
Опять колоть?
Нужно сравнить показатели вчера и сегодня.
Иголка впилась Ильсору в палец.
А ещё что вы ему сказали?
Что любое постороннее вмешательство в ваш разум оставит экспедицию без главного техника.
Мон-Со присутствовал?
Ну разумеется, мы для этой драматической сцены специально столовую выбрали во время завтрака Показатели улучшились, я так и думал.
Ильсор смеялся, не в силах остановиться: от счастья, чувства безопасности и от того, что представлял кислую физиономию командира эскадрильи, сообразившего, что допросить подозрительного раба теперь не выйдет, не такой он человек, чтобы поступать наперекор и специально рисковать.
Даже за стенами владений Лон-Гора Ильсор всё яснее ощущал эту безопасность, как будто ночь отдыха что-то в нём изменила. Прежде чем покинуть их, он посмотрел в зеркало и не обнаружил в нём никаких признаков израненного и отчаявшегося чудовища. Вчерашнее действительно было следствием переутомления, а сегодня он на удивление успел даже больше, чем раньше: прислуживал генералу, который искренне обрадовался его возвращению, перемигивался с арзаками, которые ещё не знали, какой сюрприз он им готовит, распоряжался устроенным в подвале складом и следил, чтобы все нужные при побеге вещи лежали подальше от входа. Встречая Мон-Со, который, казалось, едва ли не скрипел зубами от злости, Ильсор кланялся ему, но старался часто перед ним не маячить: вдруг искушение окажется сильнее инструкции?
Сегодня или завтра? шёпотом спросил Кау-Рук, который явился к Лон-Гору якобы чтобы извиниться за утреннее происшествие.
Ждать завтрашнего дня было невыносимо, но Ильсор крепился, понимая, что у них только одна попытка. Сказать всё арзакам он решил только ближе к вечеру, так было меньше шансов проколоться. Свои вещи он
уже давно сложил, и чертёжные инструменты занимали большую часть.
Кау-Рук скоро ушёл, а Ильсор остался: ему нужно было прояснить один момент.
Вы же идёте тоже? спросил он Лон-Гора. До сих пор они об этом не говорили, это подразумевалось само собой, но сейчас возникли сомнения.
А какие у вас аргументы в пользу того, чтобы я бежал вместе с вами? Отложив его блокнот и чистый лист, на который он перечерчивал план пещер, Лон-Гор взглянул на Ильсора, который без спросу устроился в кресле.
Ну Во-первых, уходит большая часть лагеря, нас двести тридцать против ста пятидесяти. Во-вторых, мы отправляемся в неизведанные места, где нас может поджидать множество опасностей. В-третьих, я опасный псих и без вашего присмотра могу что-нибудь натворить
Прежде всего, вы беспринципный манипулятор, и я занесу это в вашу медицинскую карточку, совершенно серьёзно ответил Лон-Гор.
Так это значит «да»?
Да, да! вдруг рассердился Лон-Гор. Не приставайте, я страдаю по библиотеке, её-то с собой не утащишь
Мы можем помочь, предложил Ильсор.
Нет, слишком подозрительно. Мы должны пропасть так, чтобы не было понятно, ушли мы по своей воле или нет. Если я возьму книги, это явно будет осознанное решение.
А ультиматум? спохватился Ильсор. Он всё ещё сомневался. От лица беллиорцев подло, от своего Штурман против, говорит, это недейственно.
Я тоже против. Мы исчезнем очень тихо и безо всяких ультиматумов.
Да, но догадаются ли оставшиеся об истине?
Когда придётся самим готовить, колоть дрова, ремонтировать вертолёты догадаются, заверил Лон-Гор. Хотя вообще-то я сомневаюсь. В любом случае их проблемы уже не должны нас волновать.
После разговора с ним Ильсор заглянул к Айстану. Тот долго держал его за руку, как будто пытаясь найти опору и утешение, а потом признался:
Док не даёт мне в зеркало смотреть. Делает перевязки, а посмотреть не разрешает. Лежу, мучаюсь: а если всё очень плохо?
Ильсор опять испытал острый приступ вины, но потом рассудил, что лучше быть изуродованным, но свободным, чем целым и порабощённым. Если бы ещё сам Айстан пришёл к тому же выводу
Послушай, ничего не изменится, сказал он. Мы тебя любим по-прежнему. Ты ходить можешь?
Могу, но недалеко, для работы ещё не годен, слабость. А почему ты спрашиваешь?
Да так, к слову пришлось, ответил Ильсор, мысленно отметив, что нужно захватить носилки.
Беру его на себя, сказал Лон-Гор, когда Ильсор, вернувшись, изложил ему проблему. Разумеется, я об этом уже подумал. А теперь ступайте спать и не переживайте зря, всё будет хорошо.
Спать Ильсор устроился вместе со всеми, на полянке неподалёку от замка. Ночью при свете звёзд он прошёлся от полянки до входа в подвал и убедился, что при желании это расстояние можно миновать так, чтобы не заметили часовые. Менвиты опасались беллиорцев и во все глаза смотрели за периметр, но охранять своих рабов им в голову не приходило. Самонадеянность и доверчивость менвитов были ему только на руку.