В стороне от него десять бездарей, по какой-то причине мнивших себя волшебниками, пытались управиться с двойным кольцом, и их попытки выглядели не просто жалко, они выглядели ничтожно. Кажется, еще одна вероятность оказалась бесполезной и проигрышной, потому что эти дети никогда в жизни не смогут бросить вызов Таносу.
Снова вдох-выдох. Стрэндж напоминал себе, что его собственные попытки овладеть двойным кольцом первое время тоже смотрелись убого. Более того, когда абсолютно все ученики его группы уже свободно открывали порталы, он сам таращился на редкие оранжевые искры и отчаянно не понимал, что от него требуется. И тем не менее, он стал сильнейшим магом на Земле это ли не повод умерить нетерпение и раздражение?
К сожалению, терпеливость никогда не значилась первой в списке лучших качеств доктора Стивена Стрэнджа. Более того, кажется, Кристина даже несколько раз удивлялась, как это ему вообще хватило терпения стать врачом.
Дети, более или менее освоившие простейшее оружие и такие же простые щиты как с кольцом, так и без него застопорились на порталах. К сожалению, это был именно тот раздел магии, который нельзя было отложить «на потом» и изучить позднее. Только порталы помогали действительно почувствовать магию, это был рубеж, через который нельзя не перешагнуть.
И поэтому Стивен вторую неделю подряд тренировал выдержку и убеждал себя (мысленно) и детей (вслух) в том, что рано или поздно все получится, но постепенно все больше склонялся к идее групповой экскурсии на вершину Эвереста. В конце концов, школьники же ездят на экскурсии, верно? Стивен, во всяком случае, точно ездил. Вот и будет образовательно-развивающая поездка.
Не выходит!
рявкнул разозленный Гарри и стянул с пальцев двойное кольцо. Может, они вообще нерабочие?
Рабочие, спокойно сказал Стивен, я проверил каждое. И, нет, аргумент про то, кто кольцо, как и палочка, индивидуально, не подходит это не так.
Гарри поджал губы, оглядел товарищей и снова надел кольцо. Из всей группы только Луна создавала что-то, отдаленно похожее на будущий пространственный разрыв, правда, маленький, не больше двухдолларовой монеты.
Мы чего-то не понимаем, подал голос Тони, тоже останавливаясь. Какой-то принцип.
Принцип прост, повторил Стрэндж. Полная концентрация на том месте, куда хотите попасть, уверенность в своих силах и точное движение.
Почему просто не научиться аппарации? спросила Гермиона. Ей, кажется, неудача давалась тяжелее всего, и Стивен ее неплохо понимал. Она, как он сам, пыталась объяснить окружающий мир с точки зрения логики и здравого смысла, и бездумное подчинение магии ей претило.
Потому что аппарация, он едва заметно сморщился способ перемещение в пространстве местных магов ему решительно не нравился, часто дает сбои, ограничена расстоянием и недоступна в целом ряде мест. В Хогвартсе, например.
Здесь стоит барьер, тут же сказала Гермиона.
Точно, кивнул Стивен. И его можно поставить где угодно.
Где угодно? нервно спросила Гермиона.
Рыжий Рон оторвался от заклинания и пояснил в своей манере:
Ага, когда ты сама аппарировала, а твоя правая рука нет.
Судя по лицу Гермионы, ей предстояла ночь в библиотеке за выяснением возможных рисков при аппарации, а Стивен закончил объяснение:
Портал можно открыть в любую точку в пределах одной Вселенной в соседнюю комнату, на другой конец земного шара, на Марс или еще куда-нибудь. Ему нет дела до барьеров и блокировок, и он исключает возможность потерять по дороге часть тела. Поэтому продолжайте.
И они продолжали.
Неудачи подопечных Стивена злили и пугали во всяком случае, себе он мог признаться в том, что ему было страшно. Он не хотел, не мог позволить себе думать, что Таноса победить нельзя, но при этом он все меньше верил в то, что ему помогут школьники. Что, если он изначально идет неверным путем? Что, если Танос неотвратимо победит?
Чтобы отогнать эти мысли, Стивен даже настроил у себя в комнате волшебное радио и более или менее притерпелся к его скудном репертуару, из которого самым приличным была жалкая пародия на металл в исполнении «Ведуний». Радио не очень помогало, но создавало успокаивающий музыкальный фон.
В один из дней Стивен вышел к завтраку в стабильно дурном настроении и даже ни слова не сказал Снейпу, не чувствуя желания с ним препираться. Он повернул голову в сторону кофейника, но так и не призвал его к себе. Его внимание полностью приковала к себе правая рука профессора Дамблдора. Все фаланги мизинца и безымянного пальца как будто высохли и почернели. Это был не ожог, а скорее мгновенная атрофия. Кожа почти исчезла, показались сухие и безжизненные жгуты мышц, а кое-где черные кости.
Дамблдор перехватил его взгляд и тут же опустил рукав, скрывая увечье, а потом чуть улыбнулся. Стивен прищурился и успел бросить взгляд на Снейпа тот смотрел прямо перед собой и выглядел так, словно в нем выключили лампочку.
Стивен боролся с врачебными инстинктами весь день, а после занятий уверенно направился к кабинету директора. Рука Дамблдора ему решительно не понравилась, он готов был держать пари, что травма магического происхождения. И, судя по лицу Снейпа, вылечить ее методами здешней медицины не удалось.