Глава 7
И речь не о физиологической реакции на отсутствие кислорода. Стивену было душно в Хогвартсе, как будто этот древний замок со всеми своими обитателями давил ему на легкие, мешая вдохнуть полной грудью. Ему не хватало жизни своей собственной, не подчиненной урокам, детям и их проблемам. Не хватало музыки, потому что волшебное радио выдавало такие рулады, что даже у завзятого меломана-Стрэнджа, практически музыкально-всеядного, уши сворачивались. Не хватало храмов, где все было сделано по его вкусу, и просторной квартиры в Нью-Йорке.
Конечно, если учесть, что он теоретически покойник в четырнадцати миллионах вариантов, то жаловаться ему было не на что. Но увы, покойником он себя не чувствовал, и с каждым днем в волшебной школе ему становилось тяжелее заниматься действительно важным делом, и все больше хотелось куда-нибудь сбежать.
Был вечер четверга, когда его терпение достигло крайней точки. Захлопнув очередной весьма бесполезный фолиант, никак не помогавший ни в решении проблемы Волдеморта, ни в выдумывании плана устранения Таноса, Стивен набросил на плечи плащ и решительно вышел из замка.
Британская погода показывала себя во всей красе, то есть было холодно, ветрено и сыро. Плащ слегка подрагивал. Бедняга привык к теплому климату Катманду или, на крайний случай, к Нью-Йорку, и явно не понимал, почему небо вдруг решило извергать из себя такое количество воды. И конечно, он плохо понимал концепцию минусовой температуры.
Отвергнув мысль о том, что в замке, во всяком случае, тепло, Стивен неспешно пошел прочь от величественных стен, сначала мимо теплиц, а потом по направлению к темному Запретному лесу. По
нему Стрэндж, конечно, гулять не собирался директор Дамблдор предупредил, что там водятся твари, с которыми лучше не сталкиваться. Но на опушке было, во всяком случае, не так сыро.
Стивен брел куда-то в сторону, прочь от озера, тихо мурлыча себе под нос «Un-Break my heart», хит нынешнего девяносто шестого. Ни слухом, ни голосом он не обладал, поэтому мурлыкал очень тихо, скорее для того, чтобы воспроизвести музыку в памяти.
Темную тень чуть в стороне он заметил случайно.
Песня в голове тут же оборвалась, Стивен замер. Действительно, от замка в сторону кто-то спешил, черная мантия развевалась за спиной, подобно крыльям. Стивен выскользнул в астрал и метнулся поближе. Тенью оказался Северус Снейп. Бледный, с испариной на лбу и под носом, он торопливо несся подальше от замка, к, как показала простая разведка, выходу из Хогвартса.
Стивен вернулся в тело, не успевшее даже завалиться назад, и нахмурился. Собственно, куда идти вечером личное дело Снейпа, может, у него свидание намечено. Но выглядел он явно неважно, и это уже настораживало. Стивен подошел поближе к воротам и увидел, как Снейп быстро проходит через защитные чары, оглядывается, проверяя, нет ли кого-нибудь вокруг, и с тихим хлопком исчезает.
Это происшествие, пожалуй, Стрэндж быстро выбросил бы из памяти, если бы на следующее утро за завтраком не заметил, что у зельевара трясутся руки. Не так сильно, как у него самого, до достаточно, чтобы опытный глаз нейрохирурга уловил тремор.
Северус заметил повышенное внимание к своим рукам и обжег Стивена неприязненным взглядом, после чего, не допив кофе и не доев тоста, вышел из-за стола. Это было очень интересно.
На протяжении занятий он несколько раз мысленно возвращался к этой загадке, но так и не нашел сколько-нибудь устраивавшего его ответа. А вечером ему пришлось отвлечься от размышлений, потому что на отработку к нему пришла Гермиона Грейнджер.
В дальнейших планах Стивена этой девочке отводилась немалая роль, но пока она выглядела так, словно пришла в стан врага. Войдя в кабинет, она бросила несколько быстрых взглядов по сторонам, а в рукаве у нее была спрятана палочка.
Мисс Грейнджер, сказал Стивен вместо приветствия.
Здравствуйте, профессор Стрэндж, ответила она, продолжая настороженно оглядываться.
Была у Стивена мысль посадить ее писать строчки в соседнем, учебном классе, а самому остаться в кабинете, но это было бы не очень эффективно. Подозрения в свой адрес нужно было развеять раз и навсегда, потому что времени было не так уж много. Гарри и его товарищам оставалось учиться в школе два года, Луне Лавгуд три, этого слишком мало, чтобы сформировать сильную, сплоченную команду, преданную настолько, чтобы
Стивен отложил в сторону эти мысли и посмотрел на девочку, которая, кажется, нервничала все больше.
Вы ведь отличница, заметил он спокойно. Староста. Самая примерная ученица на всех четырех факультетах, по словам профессора Дамблдора.
С каждым словом Гермиона мрачнела все больше, как будто в похвале чувствовала какой-то подвох.
И тем не менее, вы буквально напросились сегодня на отработку. Зачем?
Я допустила ошибку в заклинании, сэр, сказал она ровно, мне бы и в голову не пришло намеренно терять баллы или попадать на отработку.
Садитесь, он указал на стул напротив своего стола.
Гермиона расположилась на краешке, живые темные глаза продолжали не просто оглядывать, а сканировать помещение и самого Стивена.