Я хорошо помню, в каком углу закопаны запасы оживляющего порошка, Повелитель, проговорил филин, сидевший на плече мужчины.
Я тоже помню это, Гуамоко, ответил Джюс. Но порошок мне не нужен. Как показал опыт, деревянные люди провальная идея, сколько бы их ни было. Мы найдём способ лучше. А сейчас поймай пару зайцев, я их достойно приготовлю и мы поедим.
Перед реваншем нужно набрать силу, силу большую, чем была у него в этот раз.
И он это сделает.
* * *
Несмотря на природную трусость, Билан отличался ещё одним качеством, побеждающим порой первое природной самоуверенностью, граничащей с нездоровой наглостью. Пожалуй, достойна упоминания ещё и некоторая глупость, но в Руфе она компенсировалась сполна природной хитростью. Потому, посидев пару часов в тёмном коридоре и заметив, что дальше становится светлее, Руф решил, что коридор выводит на поверхность и можно уйти по нему незамеченным. Бывший Первый Министр, уверенный в своём спасении, пошёл на свет. И даже то, что источником его оказались золотые облака под потолком пещеры, мужчину не очень расстроил.
«Коридоры не ведут из ниоткуда в никуда», рассуждал Руф. «Раз Доктор и Гудвин сбежали сбегу и я!»
Эта мысль успокаивала рыжеволосого беглеца, потому он довольно спокойно шёл по коридору, не замечая особенно, куда именно поворачивает подземный тоннель. Притормозил он немного лишь когда обнаружил, что каменный пол полого уходит вниз и в нём вырублены ступеньки.
Это что-то! сказал он вслух. Это рудокопы!
О стране рудокопов он знал преотлично. Они долгие годы жили под землёй, кажется, с начала времён, и именно с ними в своё время Гудвин оживлённо вёл торговлю, меняя железные кирки из страны Мигунов и разноцветные ткани в колоссальных Руф, по недостатку высшего образования, не знал слова «промышленных» масштабах на руду и самоцветы для постройки Изумрудного Города.
Именно последний факт заставил Руфа задуматься так ли ему хочется идти дальше? Рудокопы могут выменять его на мешок зерна или бочку масла, иначе говоря просто выдать Гудвину на растерзание. Но, возможно, ему удастся выкрутиться. В конце концов у него в кармане четыре изумруда За них, стоит надеяться, можно будет купить если не всеобщую любовь, то краюху хлеба и карту подземелья
Успокоенный этим умозаключением, Руф шагнул в темноту.
Но его уверенность в том, что он найдёт дорогу к рудокопам сам, разбилась после нескольких часов блуждания по коридорам. Билан, конечно, обнаружил на стенах цветные стрелки, но их порой было три, пять, один раз он насчитал восемь стрелок кряду и под каждой были разные цифры, значения которых Руф не понимал. Он попробовал пойти по белым стрелкам, но пришёл на развилку, где белые стрелки закончились, потом шёл по жёлтым, но они, кажется, водили его по кругу.
Биланом начала овладевать паника. Ему казалось, что он никогда не выберется из подземелья, что это кара, ниспосланная ему Гудвином за служение Урфину вечно скитаться среди камня и мрака. А может, он уже умер?
От жалости к себе Руф едва не заплакал, а потому он твёрдо решил во что бы то ни стало выжить. И пошагал вперёд, надеясь только на удачу и волшебство.
И удача ему улыбнулась! Он попал в коридор, перекрытый стеной. Кирпичной стеной рукотворного происхождения! Он слышал через эту стену голоса. Руф прижался к стене, прислушался. За стеной кто-то ходил и разговаривал. Рудокопы? А больше и некому.
Билан отошёл от стенки на пару метров, разогнался немного, бросился на неё, толкая плечом. Если бы стенка была толстой, он бы не услышал голосов, так? А если стенка тонкая, при должном усилии её можно сломать.
Отбив левое плечо, Руф взял разбег побольше и бросился на стенку уже правым плечом вперёд. Отбив и его, рыжеволосый собрал в кулак остатки сил и в третью свою попытку проложить себе дорогу на этот раз всеми телом, а не какой-то его стороной вложил всё своё жизнелюбие и жажду снова оказаться на вершине мира или хотя бы на его поверхности. И пробил преграду, в груде кирпичей и туче пыли выкатываясь в небольшой природный бассейн.
Когда пыль немного осела, слегка оглушённый Билан смог разглядеть замерших в изумлении бледнолицых людей в серой одежде и голубых колпаках. Он криво улыбнулся этим людям и развёл руками немного виновато:
А я это Сверху к вам Вот.
* * *
Гудвин устроил праздник, как и обещал. За сутки ударной работы резцами Доктор и Гудвин смогли переделать примерно два десятка дуболомов. Остальных правитель города хотел перепоручить придворным мастерам.
Надо будет ордена придумать, проговорил он, глядя, как лихо выплясывают на площади перед дворцом Дин Гиор и Страшила. Новый шарнир на руке пугала сидел как влитой,
потому он не отставал от товарища, который выделывал с молодой девушкой танцевальные пируэты разной сложности. Сам правитель восседал на кресле с высокой спинкой, похожем на трон, и грыз яблоко. Доктор сидел по правую руку от Гудвина и наслаждался домашним вареньем из крыжовника.
И вас, друг мой, первым же делом награжу. Чем-нибудь драгоценным и с тарелку размером, закончил Гудвин.
Думаю, напоминать, что я не ради наград старался, будет излишне, Доктор дёрнул плечами.