«Но-но, потише, бобриха! Думаешь, ты тут самая умная!» ругается про себя Панси. Хотя вообще, конечно, Грейнджер права полезла бы добровольно мисс Паркинсон в самое пекло, держите карман шире.
Пульс нормальный, вновь голос Уизли. Тёплые пальцы касаются её шеи, а потом легонько бьют по щекам. Давай, Паркинсон, приходи в себя. Хватить подслушивать.
Этот предатель крови ещё и лапать её вздумал?!
Специально или нет это не решает нашей проблемы. Что нам с нею делать? опять Золотой мальчик голос подал.
Зачаровать память и оставить здесь, а сами аппарировать. И пусть тогда ищут ветра в поле, устало говорит Уизли и убирает свои руки (слава Мерлину!) от Панси.
Рон! укоризненно восклицает Грейнджер. Её же тут никто не найдет!
А какой учительский голосок. Хотя, конечно. Панси совсем не улыбается остаться после Обливейта одной в лесу.
Эй, слабо стонет она. Я вас и так не выдам. Хоть в город или деревню какую-нибудь отправьте. Я же тут околею.
Гляди-ка, очнулась, комментирует Уизли. А то всё в обмороке упорно была.
Какая-то жалкая палатка, вроде тех, что используют всякие нищеброды. Панси, похоже, уложили на жёсткую кушетку, что ж лучше, чем совсем ничего.
Если мы бы тебе и поверили, пожимает плечами Поттер, это всё равно не гарантирует нам защиту от вашего, хм, Лидера. Даже если ты, правда, попытаешься выполнить обещание. Только Непреложный Обет
Да ты что! Панси резко садится. Голова кружится, и Паркинсон невольно опирается на плечо сидящего рядом Уизли.
Тот хмурится:
Что ты всё время хватаешься за меня, Паркинсон? От этого и все проблемы.
Но не отстраняется, позволяя Панси справиться с головокружением, а потом самой брезгливо отдернуть руку.
Непреложный Обет?! А если Лорд меня Круциатусом пытать начнет?!
А ты предпочитаешь, чтобы он пытал нас? недобро щурится Поттер. Знаешь что, Паркинсон
Грейнджер, успокаивающе накрывает его ладонь своею ох, чудны дела в Датском Королевстве. Интересно, а они все втроем спят? Или делят Бобриху по чётным и нечётным дням?
Ладно, всё равно другого выхода у нас нет, неожиданно врывается в неторопливые размышления Панси голос Уизли. Давайте.
Что «давайте»?! Паркинсон даже не пытается скрыть своего испуга, в конце концов, она не безбашенная гриффиндорка, а нормальный, разумный человек.
Магические наручники, спокойно поясняет Грейнджер. Прикуём тебя к Рону.
Это это плохая идея, запинается Панси.
Неужели? цедит Поттер.
Сейчас он порою похож до ужаса на Паркинсон резко обрывает свои мысли неважно!
Грейнджер, ты же тоже девушка, ты должна понять, Панси даже перебарывает брезгливость и вполне дружелюбно обращается к грязнокровке.
У Гермионы и без тебя хватает проблем, сухо обрывает её Уизли. Шагает вперед и протягивает руку.
«Проблема» она для них всего лишь проблема. Неодушевленная, назойливая и плохо поддающаяся разрешению. Панси ненавидит их за свою беспомощность! А больше всех она почему-то ненавидит Уизли. Может, потому что она теперь связана с ним сверкающей нитью магических наручников теперь расстояние между Панси и Уизли
не должно быть больше ярда. Паркинсон со злостью смотрит на сверкающую полоску магии, обвившую её запястье, и думает о мести.
* * *
Пахнет дымом. Туман, несмотря на вступление весны в свои права, покидает леса очень неохотно. Словно старая вдова, медленно убирает с лица такую же старую, густую вуаль.
Панси бесится, злится на грёбаных героев. За то, что они не нашли ничего лучше, как таскать пленницу за собою по лесам. То и дело не выдерживает и начинает перебранку с Уизли. Но, однажды услышав сообщение по колдорадио на волне «Поттеровского дозора» (очень оригинальное название!) о репрессиях Тёмного Лорда по отношению к семьям Упивающихся смертью, резко замолкает и начинает покорно выполнять указания своих тюремщиков. Порою вяло думает о том, что её враги до тошнотворности милосердны по сравнению с её друзьями.
Туман обычно приходит ночью. И ранним зябким утром. Панси плохо спит. Часто вскакивает с узкой спартанской постели, задыхаясь от неконтролируемого ужаса, и тогда мерное дыхание ещё трёх человек в палатке неожиданно успокаивает её.
Панси не может колдовать с кандалами на руках. Отходить от Уизли больше, чем на ярд, иначе магия просто дергает Паркинсон обратно к её тюремщику. Панси должна подчиняться. Панси ненавидит Уизли за его вежливое равнодушие к её судьбе, за его ровное, лишенное жесткости и каких-либо эмоций отношение, за его солнечную улыбку, которая ни разу не предназначалась ей.
Панси учится готовить еду вместе с Грейнджер. Учится не обращать внимания на частые приступы Поттера. Учится засыпать в грязной палатке вдали от дома. Это не её война, однажды решает Панси. Тут каждый сам за себя.
А потом она снова видит, как готовы прикрыть друг друга Поттер, Уизли и Грейнджер, и тогда Панси ненавидит их особенно сильно. Яркая ненависть ярая.
* * *
Тихонько играет радио. Какой-то вальс. Панси поджимает к груди ноги и закрывает глаза.
Традиционно её дебют состоялся в пятнадцать лет. Дорогие мантии и фамильные медальоны. Неожиданно превратились во взрослых дам и кавалеров те ребята, с которыми она играла в детстве. Церемонные поклоны и до напыщенности красивые слова. Старомодные, немного неестественные танцы.