С холодной циничностью приподняв безволосую бровь, Волдеморт рассматривал «палочку», вероятнее всего, мысленно сравнивая с той, которую потерял. Затем, по-видимому, решив проигнорировать «оскорбление», он выпрямился и ровно заговорил:
Сейчас я продемонстрирую тебе технику накладывания заклинания, рекомендую внимательно следить не только за движением палочки, но и за интонацией голоса.
Подняв палочку, он слегка склонил голову, встречаясь взглядом красных глаз с глазами Гермионы и четко, повелительно выговорил: «Легилименс».
Гермиона уже приготовилась к новому вторжению в свой разум, но его не последовало. Сейчас он, похоже, хотел, чтобы она ни на что не отвлекалась. А потом снова зазвучал холодный высокий голос:
Ты все запомнила?
Да, вроде бы все, кивнула Гермиона. Единственное, я не понимаю, зачем нужна палочка. Ведь вы уже не один раз проделывали это со мной. Вы же не использовали палочку.
Несколько секунд Волдеморт молча рассматривал волшебницу.
Тебе она необходима, мне уже нет, наконец снизошел до ответа Темный Лорд. Я достиг достаточно высокого уровня самоорганизации, и многое мне удается достичь лишь силой собственной концентрации. Ты же должна быть благодарной, если тебе удастся постичь этот вид магии хотя бы с палочкой. И еще: тебе необходимо смотреть мне в глаза. Когда жертва слишком слаба и бездарна, можно воспользоваться и другими путями, но на начальном уровне без зрительного контакта не обойтись.
Гермиона подняла голову и скользнула взглядом по бледному лицу, которое сейчас напоминало застывшую маску, по тонким губам, кривящимся в презрительной усмешке. Красные глаза горели живым огнем. Она просто не могла заставить себя сконцентрироваться именно на самой страшной части его лица. И Волдеморт заметил это.
Смотри мне в глаза! Или ты меня боишься?
Сейчас он снова насмехался. Ответ на этот вопрос был «да». Кто в своем уме не будет испытывать страха перед Лордом Волдемортом? Всего в полуметре от нее стоял Темный Лорд, которого, казалось, целую вечность а на самом деле, всего пару месяцев назад они мечтали убить. И он знал все это и словно наслаждался метаниями волшебницы. Ее подбородок жестко сжали костлявые пальцы и приподняли голову.
Это был риторический вопрос. Если ты меня боишься, то нечего и браться за эти чары. А затем его голос стал тише и как-то мягче. Слушай меня внимательно, девочка. У меня нет цели навредить тебе во время обучения. Я не собираюсь ни к чему принуждать тебя или пытаться убить.
И почему-то Гермиона поверила, и немного расслабилась, страх стал отступать.
Легилименция, как я уже говорил, создана для того, чтобы
разобраться в душе другого человека, узнать его тайны, подчинить себе или изменить. Легилименция это сила, и она несовместима со страхом. Ты никогда не сможешь подчинить другого, если для начала ты не способна контролировать даже себя. У тебя была неделя, чтобы научиться подавлять страх и отсекать эмоции. Сейчас пришло время для практики.
А я Гермиона замялась, я не увижу чего-нибудь слишком личного?
Личного? тонкие губы скривились в надменной усмешке. Кем ты себя считаешь, девочка? Ты увидишь лишь то, что я посчитаю нужным тебе показать. Как самонадеянно с твоей стороны полагать, будто ты сможешь подчинить мой разум. Он немного помолчал. А сейчас ты должна собраться и направить все свои силы и волю на достижение желаемого. Заклинание будет обладать мощью, только если произносящий однозначно отдает себе отчет в том, чего хочет добиться.
Хорошо, кивнула Гермиона, а затем четко выговорила: «Легилименс!» и повторила движение палочки.
И ничего. Совсем ничего. Спустя еще три неудачные попытки Гермиона была готова расплакаться. У нее ничего не выходит!
Что ж, именно это я и имел в виду, говоря, что для того, чтобы добиться успеха в освоении ментальных искусств, необходимо дарование, небрежно заметил Волдеморт.
Я смогу! сквозь стиснутые зубы процедила Грейнджер.
Так докажи это, мягко прошипел он. Тонкие губы насмешливо искривились. А Гермиона почувствовала необычайную злость и желание стереть эту снисходительную усмешку с бескровных губ. Доказать, что она, маглорожденная Гермиона Грейнджер, чего-то стоит.
Собрав всю волю в кулак и представив себя тонким кинжалом, она отчаянно пожелала прорваться в чужой разум.
Легилименс! снова выкрикнула волшебница, и на этот раз что-то изменилось.
Она больше не была собой, стоя в полутемном зале, она с пренебрежением взирала на согнувшуюся фигуру у ее ног.
Взмах не ее, более длинной палочки. «Легилименс» тихое шипение сорвалось с ее губ, и она легко вломилась в чужой разум. Перед глазами быстро замелькали картинки. Скорчившийся на полу мужчина закричал, но ответом ему послужил лишь ее холодный высокий смех. Ее захлестывало пьянящее чувство власти. По венам как будто пробежал электрический разряд.
«Нет, нет! с трудом заставляя себя сконцентрироваться, мысленно вскрикнула Гермиона. Я не хочу это видеть!»
В следующий миг картина зарябила и сменилась. Теперь Гермиона находилась посреди зала в Хогвартсе. Перед ней мелькали вспышки проклятий. Лучи, вылетающие из палочки, попадая в людей, заставляли их бесформенными кучами сползать на пол. Холодная ненависть, смешанная с азартом, бурлила в крови. Только спустя несколько мгновений волшебница поняла, что эти чувства также не принадлежат ей.