Маме бы понравилось, Малфой неохотно садится и берет в руки миску. Потом осторожно нюхает суп. Она обожает готику.
Гермиона смотрит на него исподлобья, увлеченно поглощая жидкую похлебку. После этой поездки на машине у нее почти не остается сил.
Твоя мама спасла Гарри жизнь, произносит она тихо. И еще она красивая женщина. Больше я ничего о ней не знаю, но, думаю, она очень сильно тебя любит.
Малфой поднимает глаза.
А я оставил ее.
У тебя не было выхода. И твой отец
Он болен, перебивает Малфой и снова утыкается взглядом в миску. И не сможет ее защитить. У них нет палочек. Боюсь, он вообще умрет, пока мы тут разбираемся с гоблинами.
Гермиона ерзает на кровати. Она все еще недостаточно хорошо знает его нынешнего, чтобы подобрать нужные слова утешения или одобрения, а неправильные прозвучат глупо. Малфой замечает ее терзания и кривит губы.
Брось, Грейнджер, слова все равно пусты и не помогут.
Я просто хочу сказать, что мне жаль твоих родителей, и я надеюсь, что мы сможем все исправить, она слегка смущается, но не отводит глаз от его лица. Честное слово, Малфой.
Не ответив, он ставит пустую миску на стол и снова устало растягивается на кровати. Гермиона относит посуду обратно старой монашке, а потом некоторое время рассматривает собор, и по коже почему-то бегут мурашки. Тихо, умиротворяюще и величественно. Здесь пережидали войны и эпидемии, здесь прощали, просили и просят от самого сердца. И Гермиона тоже просит у кого-то неведомого чтобы им повезло.
Потрясающе, произносит она, заглядевшись на потолок так, что у нее затекает шея.
Такой потолок называется веерный, Малфой внезапно оказывается у нее за спиной. Один из самых изящных. Мама говорит, что они, в основном, встречаются только в Англии, но она не так много путешествовала и поэтому может ошибаться.
Они блуждают по собору вдвоем: Малфой негромко рассказывает то, что знает, а Гермиона внимательно слушает, потому что никогда не увлекалась архитектурой и теперь жалеет, что не уделила этому хоть немного времени. Но слушать Малфоя ей нравится: он уверен в том, о чем говорит, и явно увлечен своей темой. Рон бы сейчас только закатил глаза и заявил, что от этих знаний у него сводит живот.
Гробница Екатерины Арагонской, читает Гермиона шепотом, и ее шепот уносится высоко под своды здания. Несчастная женщина, которая постоянно молила о любви, а ее выкинули за ненадобностью лишь потому, что она не могла родить мальчика. Если бы Генрих только знал, что это и его вина!
Малфой пожимает плечами.
Выпрашивать любовь заведомо провальное дело, Грейнджер. На ее месте нужно было уйти с гордо поднятой головой и наплевать на этого Генриха. Все эти мечты о том, что кто-то может тебя полюбить за что-то полная чушь. Любовь или есть, или нет. Ни за что и ни по какой причине.
Они ложатся довольно рано, выпив ароматный чай, и почти сразу засыпают, слушая тишину, иногда прерываемую шепотом и гулким звуком шагов. Гермионе кажется, что она давно не чувствовала себя настолько спокойно и защищенно.
Драко
Когда Драко просыпается, Грейнджер, конечно, уже нет на месте. Часы показывают девять утра, и собор снова полон самых разных звуков и запахов. Он медленно одевается и идет на звук звенящей посуды. Грейнджер сидит за одним из длинных столов наподобие тех, что стояли у них в Хогвартсе, и разговаривает с русым парнем в защитном костюме зеленого цвета. Драко молча берет у монашки тарелку с овсяной кашей и садится рядом с Грейнджер на жесткую скамью.
Мы с Майклом говорили о местном режиме, Грейнджер выглядит заинтересованной. Оказывается, их коммуна поделена на разные виды труда. Дети помогают по мелким делам и много учатся, женщины ведут основное хозяйство, а мужчины занимаются животными и охраной. Все получают равные порции еды и живут в равных условиях, и самое интересное эти правила работают.
Великолепно, выдавливает Драко, погружая чуть гнутую алюминиевую ложку в густую кашу, которая выглядит не особенно аппетитно.
Только Грейнджер, конечно, может радоваться всякой ерунде вроде равных правил в идеальной среде. Впрочем, стоит ли удивляться, если вспомнить ее попытки основать Г.А.В.Н.Э, куда даже Поттер с Уизли побоялись вступать?
Увидимся вечером, Майкл широко улыбается, и Грейнджер приветливо улыбается в ответ.
Он к тебе клеится, изрекает Драко, мрачно пробуя кашу на вкус и морщась. Какая гадость.
Не выдумывай, Грейнджер, разумеется, сразу отрицает очевидное. Мы просто разговаривали, и, кстати, в полдень нас ждет Сэм. Они обещали придумать способ отправить нас в Йорк.
У них все женщины страшные и усталые, потому что пашут в своем восхитительном равенстве с утра до ночи, Драко делает еще одну попытку поесть, но тут же отставляет
тарелку. А тут появляешься ты: красивая и слегка утомленная вождением автомобиля.
Грейнджер резко задирает голову и смотрит на своды собора.
Жду, когда на меня обрушится небо, язвительно замечает она. Услышать от тебя, что я красивая. Вот, кажется, вижу, как откалываются камни
Драко молча поднимается из-за стола, держа тарелку с недоеденной кашей, и Грейнджер остается за спиной. Да, пожалуй, она права: он и сам не ожидал от себя таких слов. С другой стороны, он не соврал. Думая о том, как отвратительно выглядит он сам в этом старом свитере и брюках, Драко тяжело выдыхает. Однажды, может быть, все вернется на свои места.