По-настоящему драматическая ситуация всегда и только всегда происходит в настоящем сейчас. Прошлое никогда не будет настолько драматичным, даже если оно может объяснить поведение героя в настоящем.
Карл Зауттер говорит: «Нам нужно понимать, как герой действует в настоящем, и вы, как сценарист, знаете, почему он так поступает из-за какого-то события в прошлом. Но вам не нужно объяснять это зрителям и тем более показывать».
Рассказывая зрителям все о прошлом героя, можно пропустить действительно важное откровения героя в настоящем. Не надо много говорить о предыстории. Скучны и невнятны герои, сидящие и рассказывающие о своем прошлом. Длинные монологи, флешбэки и экспозиция, долго повествующая о предыстории, могут стать смертельно нудными, отбрасывая историю назад, а не подводя ее к будущему.
Помните метафору с айсбергом? Девяносто процентам предыстории нечего делать в сценарии, но автор должен ее знать. Зрителям достаточно знать лишь то, что поможет понять характер героя и слегка намекнет о его прошлом через поступки в настоящем. Чем богаче предыстория, тем богаче мир героя.
Обычно предыстория уместна, когда детали прошлого выясняются мало-помалу в коротких диалогах. Как показано в предыдущих примерах, предыстория должна проявляться очень тонко и выверенно, чтобы расцветить и усилить основную историю.
Леонард Терни: «Писатели XIX века почти всегда начинали романы с предыстории, то есть с детства героя. У них было много времени на исследование
характера героя, поэтому романы и были такими длинными. Этот подход вряд ли применим в современных условиях. В современных романах рассказывается скорее об основной истории, которая строится, как сценарий фильма: история начинается до того, как выясняются детали прошлого героев. Большинство современных романов кинематографичны».
Деннис Линдс/Dennis Lynds, автор «Кастрата/Castrate» и «Почему девушки ездят в дамских седлах/What counts is the story youre telling», который работает под псевдонимом Майкл Коллинз/Michael Collins: «Значение имеет лишь та история, которую вы хотите рассказать. Предыстория должна органично вливаться в вашу историю. Когда я пишу книгу, то думаю, что знаю прошлое, но когда что-то случается в настоящем, я тут же говорю себе: Мне надо изменить прошлое».
Когда мы говорим о предыстории, мы иногда ведем себя так, будто она существует. Но она рождается в нашем воображении. Будучи писателями, мы просто переносим свои мысли на бумагу, и дальше можем манипулировать ими. На примере глины это как придавать форму и очертания герою. Мы его совершенствуем. Предыстория не важна, пока в ней не появляется нужда в какой-то момент, но никак не ранее».
Шелли Ловенкопф/Shelley Lowenkopf, автор таких детективных романов и триллеров, как «Город надежды/City of Hope» и «Любовь льва/Love of the Lion», говорит: «Когда вы поймете, кто ваши герои и чего они хотят, а также определить их отношения друг с другом, только тогда можно начать придумывать предысторию. Предыстория должна вписаться в основную историю с черного хода. При работе с предысторией я постепенно наполняю биографии героев по мере продвижения романа. Детали прошлого неважны, пока вдруг не понадобятся. Необходимо понять, что случилось раньше, и как это прошлое событие повлияло на мотивацию героев в настоящем. Не надо вести повествование в хронологическом порядке».
Гейл Стоун: «Когда вы впервые садитесь за книгу, то можете быстро запутаться, ведь столько всего надо держать в уме. Очень часто вас будет сопровождать смятение и жалость к себе. Поэтому, как начинающему автору, вам нужно как можно лучше знать предысторию, так как именно это знание играет роль подушки безопасности. Потом, по мере вашего профессионального роста, вам не придется так глубоко копать в прошлое. Когда станете маститым писателем, вам нужно будет знать лишь несколько конкретных фактов про героя, а затем вы поймете, кто на самом деле есть ваш герой, придумывая для него все новые и новые ситуации. Я не хочу знать все о герое, пока не начну писать, потому что мне нравится эта искра, этот проблеск понимания, которые часто случаются в процессе написания».
Колман Лак рассказывает, почему Роберт Макколл из сериала «Уравнитель» был многомерным героем: «Герой сериала должен содержать в себе потенциал, из которого можно брать свежие идеи. Роберт Макколл работал в ЦРУ. Он был одним из лучших агентов в мире, но оставил эту работу. Сейчас она ему совершенно отвратительна, она его приводит в ярость. Эти факты создают целый ворох вопросов, и именно на них нужно найти ответы. Эта та путеводная нить, что ведет тебя к сюжетам для будущих серий».
Эти вопросы в дальнейшем были исследованы в сериале, когда в сюжет был введен герой из прошлого Макколла. Персонаж Контроль, который был возмездием, настигшим Макколла, дал сценаристам возможность исследовать сложность этого героя.
«У Макколла и Контроля очень запутанные взаимоотношения. Когда у вас такой глубокий и многомерный герой, как Макколл, очень здорово ввести в сюжет еще одного героя, который принесет с собой целый мир их общего прошлого. Они знали друг друга много лет, поэтому можно переключать их то на любовь, то на ненависть и многие другие чувства, составляющие основу для конфликта и взаимодействия».