Плечи Ирины были поникшими, лицо из-под шлема выглядело печальным и равнодушным ко всему вокруг. Она опять что-то набивала в своем планшете наверное, описывала глюк, который мы недавно видели.
Я подъехал к ней поближе:
Не отвлекаю?
Сейчас, минутку Она набила еще несколько строк, затем выключила планшет и убрала в седельную сумку. Это просто ужасно, произнесла она наконец, у меня до сих пор не укладывается в голове этот кошмар Вы были правы: в нашей группе действует какой-то агент Зачем ему понадобилось убивать безобидного и жизнерадостного профессора? Вы кого-нибудь подозреваете?
Пока нет, ответил я, но кто-то хочет, чтобы я подозревал вас.
Я извлек из наколенного кармана бластер и протянул Ирине как можно незаметнее. Она посмотрела на меня с изумлением.
Берите, берите, сказал я тихо, спрячьте в кобуру и накрепко застегните ее.
Ирина послушно взяла оружие и, мельком взглянув на счетчик зарядов, убрала в кобуру.
Какой подонок, пробормотала она, вы правда считаете, что нашим жизням ничто не угрожает сейчас?
Вам я скажу об истинном положении вещей. Я тяжело вздохнул: вместо того чтобы говорить с прекрасной девушкой о поэзии или музыке, мне опять нужно было что-то вынюхивать, вытягивать из нее, придираться к словам, втираться в доверие Обязательно устрою ей какой-нибудь праздник в Городе. Если к тому моменту у нас будут еще поводы для праздников Нам, скорее всего, вообще ничто угрожать не будет, если мы поймем логику событий и мотивы убийцы, продолжил я. Есть некая опасность, и единственный человек, которому она угрожает, это вы, Ирина.
Я? Она резко повернула ко мне испуганное лицо. Но почему именно мне должно что-то угрожать? Вы ведь сможете меня защитить?
Я поклялся себе тут же, что ни один волос не упадет с ее головы, пока я рядом.
Я, конечно, буду всегда вас защищать, Ирина, сказал я, сделав ударение на слове «всегда», но, чтобы облегчить эту задачу, расскажите мне все, что вы знаете. Пока вы мне не сказали ни про вашего мужа, ни про то, как вы оказались на Марсе и зачем стали гидом. Важна любая информация, понимаете?
Да произнесла она медленно, я понимаю.
Повисло молчание решится она или нет? Довериться мне, почти незнакомому ей человеку? А вдруг она и вправду что-то знает и боится сказать или просто не хочет откровенничать?
Ирина, поймите же меня, сказал я мягко, но решительно, мне вовсе не доставляет удовольствия мучить вас расспросами, но ситуация слишком опасна, чтобы сейчас что-либо скрывать.
Конечно Она тяжело вздохнула. Но я почти все вам рассказала. Я не сказала только, что наш развод с мужем был фиктивным
Она вновь вздохнула, глядя куда-то вдаль.
Фиктивным? переспросил я. То есть?
Поймите, он ведь работал в разведке и рассказывал мне очень мало: сплошные тайны и недомолвки, особенно если речь заходила о работе
Я резко обернулся, чтобы проверить, не наблюдает ли за нами кто-нибудь из туристов.
Продолжайте, приободрил я ее.
Ну вот я и говорю он очень мало делился со мной даже элементарными вещами; иногда это выводило меня из себя, но он говорил: «Потерпи немножко, скоро все у нас будет очень-очень хорошо». А когда я возражала, что у нас и так все отлично, он улыбался так загадочно и отвечал, что так хорошо, что я себе даже представить не могу. И когда я его начинала расспрашивать отшучивался, что будем жить как в раю, даже лучше. Меня это иногда пугало, а он утешал, что осталось совсем немного и я сама все узнаю. Иногда после таких разговоров он повторял одну странную фразу: «Вышел Пантеон на балкон а оказался в подвале он». Как-то раз он сказал, что через месяц у него очень важная командировка и мы не увидимся полгода, зато потом-то уже вообще не надо будет расставаться. Он попросил меня уволиться с работы, записал на стрелковые курсы и попросил пойти обучаться на гида экстремального туризма по марсианской программе. Я спросила
зачем? Он сказал, что это простая формальность и ничего страшного, сказал, что мне нужен официальный повод для полета на Марс, куда его скоро переведут работать. Полетим мы в разных кораблях, но на Марсе уже будем неразлучно вместе. А перед этим нам надо развестись, потому что по марсианским законам земные браки там недействительны, а вот когда мы туда прилетим, зарегистрируемся заново.
Я сказала тогда, что ходят слухи, будто Марс очень далек от тех райских условий, про которые он мне говорил. На что он ответил это кому как. И рассмеялся. Потом он возил меня в какой-то крупный медицинский центр, сказал, что я должна пройти какое-то обследование на совместимость с марсианским климатом. У меня взяли анализ крови из пальца, сделали снимок сетчатки глаза и просветили каким-то прибором. Он взял у доктора диск с результатами и сказал, что со мной все в полном порядке. Он уехал в свою командировку, а через три с половиной месяца мне сообщили, что он погиб при исполнении служебного долга, передали мне его награды и какие-то вещи.
Я сперва не поверила, что он на самом деле голос ее слегка дрогнул, что он действительно погиб. Я была уверена, что все это часть какого-то хитроумного плана, связанного с нашим перелетом. И ровно через полгода, защитив диплом гида с отличием, я была направлена в компанию «Стар Вэй Интернешнл», где меня зачислили в отряд гидов-экстремальщиков. Я просто рвалась на этот Марс. Все, что рассказывали во время подготовки, мне было очень интересно, я полюбила эту планету, когда была еще на Земле. Постоянно сидела в чатах, где общаются «марсиане», которые уже по несколько раз были там. Много, конечно, я всякого наслушалась про Марс и в свой адрес выслушала множество нелестного мол, молодой женщине не место в таком аду и лучше мне детей воспитывать, чем заниматься сомнительными авантюрами. Но меня это не остановило: при первой же возможности я взяла тур в Новые Афины. Мы приземлились тогда в долине Маринера, и Охотники нас уже встречали.