Как-то ты переменилась, ласточка. Стала какой-то
Страх холодными пальцами сжал горло.
Какой?
Взрослой. Совсем как матушка твоя, мир ее сердцу.
Я облегченно выдохнула.
Тем временем мы добрались до города, который пока, ранним утром, еще спал. Он был не таким впечатляющим, как столица, но все-таки довольно уютным, с аккуратными домами, мощеной дорогой и блестящими стеклянными витринами магазинов.
Извините! рванула я вперед, увидев мужчину в белом фартуке у бакалейной лавки. Можно задать вопрос?
Оглянувшись на зов, мужчина сначала разулыбался внешность Ивари однозначно играла мне на руку, несмотря на то, что подол ее розового шифонового платья кое-где был перепачкан дорожной пылью.
Вы не подскажете, где здесь детский приют? спросила я, подойдя ближе.
Одежда, лицо и руки мужчины были припорошены мукой, сам он был пожилым, лысым и круглым, так что неуловимо напоминал каравай. Лицо мужчины тут же переменилось. Он нахмурился и сплюнул себе под ноги.
А вы кто такая?
Я из столицы, обтекаемо ответила я.
Кажется, не стоит объявлять всем и каждому, что я Ивари Хант. Раз уж на нее объявлена такая охота.
Новая управляющая что ли? тут же нашелся он. Не совались бы вы туда, мисс. Возвращайтесь-ка в свою столицу. И замуж выходите. Не место вам тут.
Посмотрев мне за спину и увидев девочку с совиными глазами он поморщился сильнее.
Я сжала руки в кулаки.
Я все-таки сунусь.
Прямо по дороге и за городом направо, буркнул мужчина. Давайте, не толпитесь возле моей лавки. С этим от...
Это далеко отсюда? перебила я.
Пять минут.
Бакалейщик отвернулся и направился к двери, даже не попрощавшись.
Что ж. Никто и не обещал, что будет легко. Детей здесь явно не любят я это и так знала. И все-таки кто сейчас занимается приютом? Ничего, сейчас я все узнаю.
Пойдемте. Я взяла девочку за руку, которую та с готовностью мне протянула. От этого жеста недоверчивой и диковатой малышки сжалось сердце. Тут недалеко.
Ох, ласточка снова завела няня Урсула, но, к счастью, не стала продолжать.
Мы двинулись вперед в полном молчании. Ровные ряды домов закончились, дальше дорога уходила вперед, теряясь среди зеленого луга.
Посмотрев направо, я увидела двухэтажный особняк из красного кирпича.
Мы на месте!
***
Особняк стоял на отшибе в окружении деревьев сложно было сказать, где заканчивался дикий неухоженный сад и начинался лес. С другой стороны к особняку прижимался цветущий луг, в воздухе пахло разнотравьем и речной водой должно быть, река тоже была где-то неподалеку.
Но чем ближе мы подходили к высокому зданию, тем менее уютной и идиллической начинала казаться картина.
Стало понятно, что дом сильно запущен: несколько окон выбито, стены увивает плющ, лужайка заросла сорняками, а от ограды остались одни ворота и несколько одиноко торчащих вверх штакетин.
Я сжала руку малышки (как бы выведать ее имя? у нее вообще есть имя?) и тут же спохватилась не сделать бы больно!
Няня Урсула, ты не помнишь, сколько точно лет прошло с тех пор, как отец пожертвовал этот дом приюту?
Няня Урсула задумалась, шевеля губами.
Так ты Лет десять прошло. Не меньше.
Я кивнула.
Значит, десять лет. За это время без должного ухода летний дом вполне мог превратиться в такую запущенную развалюху.
Ты знаешь, кто здесь все содержит?
Няня Урсула покосилась на меня.
Хозяйка-то тут ты, ласточка, опасливо проговорила она. После того, как отец твой умер.
Я кивнула опять, сжав на этот раз зубы.
Ивари явно не интересовалась приютом, который находился у нее на попечении: у столичной модницы хватало других дел. Куда интереснее тратить деньги мужа на шляпки и сумки, чем на содержание приюта для проклятого отребья.
А вообще его величество содержит, продолжила няня Урсула. Кто ж еще о сиротах должен заботиться, как не он?
Переводя на понятный мне язык, кроме того, что Ивари является попечительницей и фактически хозяйкой приюта, деньги для сирот выделяют из казны, но, судя по состоянию дома, или крайне мало, или идут они не в тот карман.
Ладно. Со всем разберемся потихоньку.
Толкнув скрипучую калитку, мы вошли во двор. Вокруг
было тихо, только птицы щебетали в ветках деревьев. Обитатели приюта еще спят? Наверное.
Каменное крыльцо было покрыто трещинами, кое-где сквозь них уже успела пробиться трава. На стук в дверь никто не откликнулся, но, толкнув створку, я обнаружила, что она не заперта.
Это мне не понравилось сразу: где это видано, чтобы дети спали с открытыми дверями? А вдруг кто-то сюда вломится?
Просторный холл был пустым, тихим и пыльным. Я осмотрела ведущую вверх лестницу, свисающую с потолка люстру, темные квадраты на стенах в тех местах, где когда-то явно висели картины.
Похоже, что из дома вынесли все, что плохо лежало.
Так.
Почему так тихо? Да, утро раннее, но дети имеют обыкновение вскакивать ни свет ни заря. Бывали, конечно, исключения, но...
Я же сказала, что ты остаешься без завтрака! раздался женский крик, а затем звук удара.
Я вздрогнула.
Ждите здесь, попросила я, обернулась к няне Урсуле и кивнула на девочку. Присмотри за ней.
Быстрым шагом я направилась к источнику звука и, войдя в дверь столовой, остолбенела.