а только оставь свое ремесло!
Вооз
Я, было, хотел полечить ваш кошелек.
Дон-Коррадо
Нет, я таким образом не намерен лечить его и тебе велю оставить.
Вооз
Если вам угодно.
Дон-Коррадо
Конечно, не худо; (сквозь зубы) но надобно прятать концы. Теперь поди нанимай повозку скорее, мы едем.
На другой день, лишь только начала заниматься заря, Дон-Коррада не было уже в Сан-Себастиане.
Глава 12
Я не стану описывать положения Олимпии, не стану описывать ее горести во время дороги. Она узнала всю тяжесть уз своих но любила варвара, и любовь облегчала их. «Где, где те радости, думала она, которых я ожидала? Где спокойствие? Ах! если я понимаю цель Коррада... О! если б я не понимала ее, если б мои предчувствия обманывали меня!»
Стесненная горестию, Олимпия сделалась нездорова. Ричард скучился уже путешествием Дон-Коррада без всякого плана. Дон-Коррадо говорил, что они будут награждены за понесенные беспокойства. Они приезжают в Толедо[46]. Вооз, без ведома Дон-Коррада, опять принялся лечить его кошелек, желая угодить ему. Несколько раз ему посчастливилось, но в одну ночь был он пойман в доме одного знатного толедского жителя. Поутру приводят связанного Вооза к Дон-Корраду. Немного спустя приезжает Дон-Москозо. Это тот, у которого поймали в воровстве Вооза. Он входит и застает Дон-Коррада, с притворным гневом наказывающего Вооза.
Постойте! говорит Дон-Москозо. Может быть, он этого не заслуживает.
Дон-Коррадо останавливается, бранит Вооза, который с притворным плачем просит прощения. Дон-Москозо просит Дон-Коррада ехать к нему в дом и взять с собою Вооза. Дон-Коррадо сомневается, боится, отказывается, но по великим просьбам и по дружеским уверениям соглашается. Приезжают к Москозу; входят в комнаты; Дон-Коррадо удивляется великолепию и пышности уборов; Дон-Москозо просит их садиться, уходит, и чрез несколько времени является Дон-Москозо, не тот Москозо, который приезжал к Корраду, который с ним ехал и который оставил его; нет, это был его слуга: является Дон-Москозо, и глаза Дон-Коррада ослепляются блеском платья его. Он изумился; вскочил со стула; Дон-Москозо с гишпанскою гордостию делает три важные шага, останавливается; лицо его показывает надутость царедворца. Он оборачивается, и по его мановению служители оставляют его. Дон-Москозо садится в великолепные кресла, дает знак Дон-Корраду, чтоб он к нему подошел. Дон-Коррадо, не теряя бодрости, подходит к нему близко.
Ты Дон-Коррадо де Геррера? гордо спросил его Дон-Москозо.
Я, отвечал смело Дон-Коррадо.
Москозо подает ему бумагу; он развертывает и читает приговор инквизиции, в котором он, яко господин Вооза жида, которым инквизиция строго запрещает жить в Испании[47], и Вооз, яко вор, приговорены к смерти. Во время чтения Москозо не спускал с него глаз и замечал малейшие его движения.
Вооз! Вооз! закричал Дон-Коррадо, заскрежетав зубами.
Тише! Вспомните, где вы, сказал ему Дон-Москозо. Чрез час отведут вас к инквизитору и...
Дон-Коррадо (с яростию)
Слышишь ли, Вооз?
Вооз
Слышу, сударь, и вижу; но нас вздернут не выше, как на виселицу.
Дон-Москозо
Нет, инквизиция присудила, яко преступникам божественных и гражданских законов, отрубить руки и ноги, а потом и голову.
Вооз! закричал в бешенстве Дон-Коррадо и бросился к нему.
Постой! сказал Дон-Москозо, удерживая его. Правда, смерть ваша неизбежна, но и жизнь ваша также в моих руках.
Дон-Коррадо пристально смотрит на Москоза.
В ваших? наконец
говорит он с крайним любопытством.
Дон-Москозо
Да, в моих! И, если она вам приятна, вы можете ее сохранить (понизив голос), а может быть, и купить.
Дон-Коррадо
Каким образом, чем?
Дон-Москозо
Кровию.
Кровию! сказал с изумлением Дон-Коррадо.
Кровию! подхватил с веселым духом Вооз.
И оба с любопытным молчанием смотрели на Москоза.
Дон-Москозо
Вам это странно, вы изумляетесь?
Дон-Коррадо
Это загадка.
Дон-Москозо
Очень ясно кровию.
Дон-Коррадо
Чьею кровию?
Дон-Москозо
Человеческою.
Вооз
Например, то есть, милостивый государь, верно, какой-нибудь человек для вас лишний?
Дон-Москозо
Дон-Коррадо! не только спасу тебя и Вооза от смерти, но еще царски награжу вас награжу так, что вы в состоянии будете купить себе по двадцати черных невольников.
Дон-Коррадо (решительно)
Согласен! Говорите скорее.
Вооз (к Москозу)
Но позвольте, например, какое бы это было царское награждение?
Дон-Москозо
Я любимец государя. Теперь говорите, что вам угодно?
Дон-Коррадо
Говорите скорее, что вам угодно?
Видишь ли ты этот двухэтажный дом? сказал Москозо Дон-Корраду, подведши его к окну. Видишь ли, как он стар? Но в нем живет человек, который старее его; одним словом, в этом доме живет старый скелет, который, как мне кажется, зажился слишком долго.
Вооз (размышляя)
Он зажился слишком долго (скоро), то есть он вам не нужен, то есть его не надобно его надобно удушить, или отравить ядом, или перерезать горло, так ли я понял?
Дон-Москозо
Ты имеешь редкий дар понимать. Теперь не нужно, я думаю, повторять вам; вы, вижу я, не школьники.
Дон-Коррадо
Однако ж и учитель не всякого автора читает без приготовления, и учитель, делая период, сообразится с циркумстанциями[48]. Quis, quid, ubi, quibus auxiliis[49][50] и проч., а мне, принимаясь не за период, а за целую орацию[51], надобно вспомнить то, что quidquid agis, prudenter agas et respice finem[52][53]. Итак, скажите мне, кто он таков.