Барти вздохнул, опустил голову.
Вы предупреждали меня, милорд. Я сделал ошибку.
Хорошо, что ты это понял. Ты знаешь, Барти, почти все люди сами виноваты в своих проблемах и лишь самые достойные могут это признать.
Смех вырвался из груди Барти. Лорд одобрял его действия! Он знал, что произошло, и он был горд им!
Всё это время Лорд помогал ему. Подбадривал, когда ему было нужно. Помог, когда все крутили пальцем у виска. Лорд с радостью принял его в свои ряды и протянул руку помощи. Лорд заботился, и не только о нём, но и о многих других: о Руди, Белле, Люциусе и Цисси.
Лорд позволил ему самому сделать выбор и не отвернулся, когда он сделал ошибку.
Даже отец не был способен на такое отец только критиковал и нос воротил.
Лорд видел Барти насквозь, когда он слепо искал утешения сначала в бездушном портрете, потом в живом мертвеце. А сейчас стоял перед ним и уверял в его значимости и достоинстве.
Милорд
Я уже говорил тебе, Барти. Не надо думать, что я ничего не даю взамен
Я запомню это, милорд. Я я так счастлив служить вам.
Лорд погладил его по щеке, поднял вверх веточку акации.
Ты не против, если это я оставлю себе? Нет? Чудесно. Я тоже хочу кое-что тебе подарить.
Лорд достал из бесчисленных складок своей мантии старую заколку, очень похожую на ту, что когда-то носила мама Барти, и трансфигурировал её в маску: красивую, серебристую, отливающую синим в лунном свете.
Ты примешь её?
Барти смог только кивнуть, потом осторожно взял маску в руки: она была легче пёрышка, такая хрупкая-хрупкая, хотя на деле наверняка была прочной, как и все остальные чары Лорда.
Свет в спальне Рабастана погас, и единственным источником света на улице осталась луна. Дождь давно перестал, был слышен лишь звук стекающих по крыше капель. Вдалеке ухала сова, на
улице приятно пахло влажной землёй. Садовые гномы игрались в лужах, но близко не подходили: опасались.
Барти подумал, что неплохо бы навестить Беллатрикс: никто не владел боевой магией лучше, чем она, разве что сам Лорд. И Барти не хотел бы подвести его в грядущем рейде.