Вот злой ты человек, Семён! старик расстроено покачал головой. Прям как Мирослава. Пожилой человек к тебе за сочувствием пришел, бедой поделился а ты всё туда же.
Да не обижайся ты так, Петрович. Саймон успокаивающе похлопал собеседника по плечу. Давай пока вора твоего изловим, а там может и компенсацию какую стребуем.
Чего стребуем?
Компенсацию. Выкуп то есть.
А что? старик оживился. И стребуем. А то ишь чего удумали пироги средь бела дня воровать!
Начинающие сыщики дружно встали и направились к выходу.
Вот не ходил бы ты с этим старым дурнем, Семён, проворчала им вслед Мирослава, вновь заняв свое место за стойкой. Небось опять коза с привязи сорвалась, да и съела пирог этот несчастный. А вы тут бучу подняли, словно дети малые.
Да мы быстренько посмотрим, что к чему и вернемся, ответил Саймон, мягко выталкивая Петровича за дверь, пока тот опять не брякнул чего обидного.
***
Быстро не получилось. Не успели они выйти на главную улицу и пройти первый двор, как зацепились языком за кумушку, возившуюся в огороде. Пришлось ждать, пока Петрович опять выдаст историю
своего ограбления, причем пирог значительно увеличился в размере. Кумушка сочувственно покивала и вспомнила, что не так давно проходила Светозарова жена в поисках своего рыжего кобеля. Кобель тот характер имел препаскуднейший постоянно срывался с привязи, носился по деревне, облаивая всех встречных, и так и норовил куснуть кого-нибудь за филей. А уж сколько курей и уток передавил у соседей вообще не счесть! В общем, если кто и мог свистнуть пирог так эта наглая рыжая морда.
Выслушав кумушку, Петрович тут же воодушевился и собрался немедленно бежать к Светозару за компенсацией. Пришлось его успокаивать и объяснять, что без доказательной базы предъявлять владельцу кобеля нечего, а значит и компенсации никакой получить не удастся. Старик опять расстроился, но аргументы принял. Попрощавшись с кумушкой, сыщики продолжили свой путь к месту преступления, но пройдя пару дворов, опять зацепились языком. Потом еще раз. Пирог постепенно увеличивался в размерах, а потом вообще превратился в три пирога и миску вареников. В общем, к избе старого охотника, стоявшей на самом краю деревни, они подошли уже далеко за полдень.
У калитки их встретила Варвара Любомировна жена Петровича.
Здравствуй, Семён, степенно произнесла она, укоризненно глядя на парочку. Спасибо, что привел дурака моего. Опять небось в трактир побежал, горе своё заливать?
День добрый, Варвара Любомировна. Да он не пил ничего! Мы тут просто Саймон замялся.
Молчи старая! отрезал Петрович. Мы сейчас будем эти как его
Следственные мероприятия
Во-во! Мероприятия проводить! Найдем ворюгу и покараем по всей строгости! И конписацию сымем!
Да дался тебе пирог этот! Всплеснула руками Варвара Любомировна. Я тебе уже новый испекла, пока ты тут воров искал. Шел бы, поел лучше. И ты Семён, заходи.
Сначала ворюгу поймаем, а потом есть будем, уперся охотник. Слыханное ли это дело, средь бела дня пироги таскать у людей?!
Ой, да делайте чего хотите! старушка развернулась, и ушла в дом, бурча себе под нос что-то про двух идиотов, старого и молодого.
Слушай, Петрович А может ну его, этот пирог? Жену вот расстроил, осторожно поинтересовался Саймон, шагая во двор вслед за стариком.
Ты, Сёма, её не слушай. Не зря в народе говорят послушай бабу и сделай наоборот. Вот поймаем ворюгу, она и успокоится. Вот!
Что?
Вот окно, на котором пирог стоял!
Парочка с пристальным вниманием уставилась на окно, из которого донеслось что-то нелестное в адрес сыщиков-самоучек.
Петрович, а это что такое? спросил Грэй, тыкая пальцем в какие-то непонятные потёки, тянувшиеся от подоконника до самой земли.
Не знаю. Может кобель этот проклятущий слюней напускал? неуверенно ответил старик.
Под окном, аккурат на уровне потёков, обнаружилось пятно примятой травы, покрытой такой же засохшей слизью. Трава при этом выглядела пожухлой и потемневшей. От пятна отходила едва видимая дорожка всё той же слизи, тянувшаяся до густых зарослей ежевики, что росла вдоль всей наружной ограды.
Ничего себе напускал! Да тут пруд какой-то!
Говорю же тебе пирог шибко вкусный был. Малинка в нем знаешь какая? Каждая ягодка с мой кулак! Вот такенная!
Пройдя вдоль едва заметной дорожки слизи, сыщики остановились возле кустов ежевики. След уходил вглубь зарослей и явно вел куда-то за ограду.
Вот кобелюка проклятый! опять в сердцах выругался Петрович.
Да не собака это была, возразил Саймон. Это же ежевика. Если бы он тут протискивался, на кустах было бы полно шерсти. А тут ни волосинки одни слюни.
Вот умеешь ты, Сёма, человеку радость обломать! расстроился старик, который в своих мечтах о компенсации уже раздел Светозара до самых порток. И чего теперь делать будем?
Посмотрим, куда след тянется. Мало ли, чего найдем.
Ну давай посмотрим, согласился Петрович и сбегав куда-то за угол, приволок длинную слегу, которую вставил в кусты на манер флагштока. После этого сыщики вышли на улицу и, ориентируясь на палку, снова взяли след. Дорожка слизи выходила из-под ограды, тянулась по траве до самой дороги, после чего пересекала оную и упиралась в частокол, огораживающий деревню. Здесь опять обнаружилось пожухлое и загаженное пятно, а также потеки на бревнах частокола, словно какая-то здоровенная бешеная улитка пыталась с разбегу преодолеть препятствие и вырваться на свободу. Когда у неё этого не получилось, то «улитка» повернула направо, оставляя за собой все ту же дорожку слизи. Преследователи тоже повернули направо и через пять минут обнаружили себя возле северных ворот в деревню,