Идиллия, которая должна была продолжаться и дальше, резко прервалась отдаленным и несколько приглушенным взрывом. Сороки вспорхнули и разлетелись в разные стороны, в воздухе почудился едкий запах реактивного топлива и горелого пластика. Похоже, капсула не выдержала пребывания в этом раю и самоликвидировалась, а вместе с ней испарились припасы и дополнительное снаряжение. Походило на то, будто сама планета объявила войну вторгшемуся на ее запретную поверхность человеку и теперь не успокоится, пока не уничтожит чужеродное создание.
Для Калеба подобная ситуация не была в новинку. Большинство миров, в которых ему довелось побывать в качестве десантника, грешили подобным поведением, и это место далеко не самый худший вариант. Уж лучше погибать в густых зарослях под пение птиц и бульканье трясины, чем в той же пустыне от жажды или стуча зубами в ледяной пещере. И тем не менее у него есть задание, которое нужно выполнить, да еще и отыскать Рича. Впрочем, обе эти цели могут находиться в одном месте. Он попытался подняться и тут же плюхнулся обратно, едва оторвав голову от земли. Перед глазами все поплыло, а над правым ухом разгорелась острая боль. И вот только сейчас к нему пришло осознание, что он слышит звуки, кажется, только слева от себя.
«Час от часу не легче», подумал мужчина и перевернулся сначала на бок, а затем на живот. Из такой позы подняться было куда проще. Оказавшись на коленях, он осмотрелся внимательнее. Вокруг простирался редкий лиственный лес, испещренный полянами, а единственным ориентиром служила река, широкая и быстрая, на поверхности которой теперь красовались масляные разводы. Никаких признаков цивилизации, да и вообще присутствия людей, трудно поверить, что совсем неподалеку падали бомбы.
В метре от него лежал шлем, и Калеб, подняв его, повертел в руках, выливая остатки воды. Стекло рассекала огромная трещина, как раз там, где располагался его висок. Видимо, при ударе об воду, он сильно приложился этим самым местом. То, что из столь скверной передряги удалось выбраться, заработав лишь сотрясение мозга, с натяжкой можно было назвать небывалым везением. И все же ему хотелось надеяться еще как минимум на одно чудо. Мужчина пошарил пальцами внутри шлема, и вся надежда мигом испарилась: рация теперь представляла из себя разломанный комок пластика и проводов.
Калеб отшвырнул шлем в сторону и, стараясь не делать резких движений, медленно поднялся. Пошатываясь, он коекак дошел до упавшего дерева, на ствол которого и присел. Думать было тяжело и больно, и хотелось просто забыться или провалиться в целительный сон. Только на подобные глупости теперь времени не осталось, и мужчина, для подстраховки, выставил таймер на двое суток. Браслет на запястье все еще исправно работал и показывал стороны света при первом же требовании, жаль только, координаты определить не представлялось возможным. Но тут на помощь приходила банальная логика: щит имел форму круга, а значит, достаточно идти к его центру, чтобы попасть к генератору. Огорчало только то, что свалиться ему «посчастливилось» у самой границы.
Ему потребовалась минут десять, чтобы достать из кармана анальгетик, употребить его и наконец почувствовать результат. После этого он уже мог нормально функционировать, а самое главное соображать. Калеб стянул с себя китель, потом брюки и хорошенько их выжал, до того, конечно же, вытряхнув все содержимое
карманов на траву. Развесив одежду на ближайшей ветке, он вылил воду из ботинок и, насадив их на сук, принялся разбирать припасы. Большинство предметов уцелели, даже шокер сохранил заряд и был готов пустить разряд в первого встречного. Но больше всего радовало другое: персональный компьютер выдержал проверку водой и отреагировал на прикосновение.
Калеб решил потратить еще десяток драгоценных минут на изучение данных. Он сел в траву, прямо на солнышке, радуясь его согревающим лучам, по которым порой тосковал в долгих космических перелетах. Первое, что его интересовало, так это файлы тех, кого уже забросили сюда, и кто, пусть и потенциально, мог ему повстречаться. Досье на каждого оказалось достаточно скудным на информацию, но хотя бы фотографии прилагались. Около десяти человек, трое из которых оказались женщинами, высаживались с интервалом в несколько дней и в разных местах. Со всеми пропадала связь, а снимки с орбиты показывали пустой лагерь. Интересно еще и то, что тут значились двое разведчиков, причем с весьма богатым послужным списком, но и те тоже исчезли без следа. В завершении списка значились их с Ричем имена, будто насмешка, дескать, эти тоже высадились и пропали, и следующим счастливчикам предстоит искать еще и их. Это даже могло показаться забавным, если бы не грозило стать реальностью.
Он всмотрелся в изображение лучшего друга, что, кажется, был ему роднее, чем семья, и никогда не предавал и не бросал в беде. Ричард смотрел на него спокойными серыми глазами с капелькой тоски во взгляде. Копна густых черных волос придавала его светлому лицу благородности, а волевой подбородок, чуть выдающиеся скулы да аккуратный нос без малейшего намека на горбинку будто убеждали, что этому человеку по силам все на свете. Впрочем, так оно и было, и Калеб частенько замечал, как новички мгновенно проникались доверием и уважением к товарищу по оружию. Ко всему перечисленному можно, пожалуй, добавить и манеру говорить: спокойно и уверенно, без лишнего словоблудия и эмоций. Правда, к их общению это совсем не относилось.