Сегодня четверг. И вечером мы будем у Птички, но надо сказать, что мне уже плевать на план Каспера. Зачем Мишель бросать Билла, если тот и сам уедет навсегда на следующий день? План изначально был хорош, а теперь все портило отсутствие времени. Чисто душу отвести и ребят обезопасить: а вдруг мисс «Пергидролевые патлы Семнадцатого» на других начнет прыгать? Хоть что-то хорошее с моим призрачным другом провернем.
Билл вел себя как никогда странно. Вчера он ушел спать часов в семь вечера, но я знал, что он нарезал по дивану круги как минимум до трех ночи. На часах было около двух дня, когда я выполз из душа мокрым лохматым чудовищем, но он все еще спал, тогда как имел привычку подниматься пораньше. А потом, ближе к трем, я растолкал его и, напоив кофе, хотя, видит бог, он ненавидел эту ароматную раскаленную нефть, горчащую на языке, словно плевок самого сатаны, поставил перед фактом: сегодня попойка у Птички.
Можно, я тут останусь? вяло спросил он, рассматривая светлую пенку на черной кофейной глади и уныло жуя свой бутерброд.
С какой это радости?
Голова раскалывается, посмотрел он мне в глаза. Всю ночь кошмары снились.
Я закурил и уставился в окно. Окруженное железобетонной стеной убежище тонуло в свете летнего солнца. Прохладного летнего солнца, прогревающего воздух градусов на восемнадцать, не больше. Ночью совсем холодно. Иногда на капоте моего внедорожника остается иней.
Могу дать таблетку, пожал плечами я. Еще куча осталась из того, что Богомол насовал.
И в этот момент он посмотрел на меня так, что я заткнулся и больше ничего не предлагал. В глубине души я надеялся, что Бес прав, и Билл трахался с Птичкой только потому, что она сама раздвинула перед ним, напившимся до одури, ноги.
Надеялся, что он ее избегает.
Потом я все-таки от него отстал и передал в пользование на ночь ноутбук, пообещав вернуться к утру, если повезет. Мальчишка
был не слишком прошаренным в вопросах техники, да и все компрометирующие материалы запаролены так, что не докопаешься хоть тресни. Сам я облачился в какие-то старые потрепанные джинсы, натянул майку с явно перекормленным котом, бандитски ухмыляющимся на черном фоне, и уже на ходу набросил на плечи кожаную косуху, которая ну никак не сочеталась с грязными голубыми кедами, зашнурованными желтыми шнурками. И это хорошо, что уже стемнело, я бы и круглые очки напялил этакий помолодевший Оззи Осборн.
Ну, а когда я все-таки добрался до убежища Птички, понял, что явился последним. Все мы ездили на отличных внедорожниках, и теперь к ряду верзил добавился и мой лимонный монстр. Мне даже не пришлось просить Мишель впустить меня. Двери открылись, едва я подошел.
Рада, что ты приехал, улыбнулась Мишель, и только один я знал, что она играет настоящую комедию. Держу пари, если бы все отвернулись на пять минут, она выцарапала бы мне глаза, как орел со знака Люфтваффе SS.
Она приняла от меня бутылку киршвассера, немецкой вишневой водки. Меня вообще за это страшно уважали. Я ценил немецкое пойло и каждый раз привозил ребятам что-нибудь интересное. То шнапс, то какой-нибудь редкий сорт пива, то вино. На этот раз притаранил кирш, хотя для Птички больше подошла бы соляная кислота.
А где твой юный друг? как бы между прочим спросила она, и Бес чуть слышно прыснул, явно подстёбывая словосочетание «юный друг».
Приболел малость, сказал я, и француженка явно посочувствовала молодому любовничку, а Черный Бог подмигнул мне своим ядовито-зеленым, густо накрашенным черными тенями глазом.
Они все были здесь. Кристиан как всегда щеголял во всем черном и лениво курил свои тонкие сигареты, мучая пряди распущенных эбеновых волос. Единственной цветной вещью на нем была зеленая веточка папоротника, вышитая на черном шелке рубашки и в точности повторяющая цвет его глаз. Каспер с видом самого честного на свете человека, приехавшего на попойку с благими намерениями, протирал стаканы с маниакальной дотошностью. Он вообще всегда так делал. Мне вдруг стало смешно от этой картинки: сначала лысый взрослый дядя ухаживает за дамой, а потом её же начинает шантажировать, потрясывая флешкой перед носом.
Якудза, перебесившись ненадолго, расставляла на низком столике кучу всяких явно вкусных штучек, наколдованных ручонками Мишель, а Броган откровенно пускал слюни в рыжую бороду, стоило Птичке покрутить хвостиком. Такая вот ловецкая идиллия.
А вскоре мы начали пить, и надо сказать, все шло как-то поразительно хорошо. Мы разгонялись с выпивки хозяйки, довольно быстро осушили бутылочку отличного французского вина, а вскоре переключились на презент Якудзы чудовищно-зеленый абсент, такой же яркий, как глаза Беса в черных провалах теней и карандаша. Я не собирался напиваться, и это у меня получалось. Впрочем, логично было бы надраться в сопли, чтобы никакая мрачная мыслишка касательно того, что завтра Билл покинет меня, не ёбнула в мозги, и я не начал с серой мордой сверлить глазами пол, а потом бросаться с пистолетом на все, что шевелится и пахнет мертвечиной.
Что-то мне хреново, проворчал Каспер и буквально на долю секунды зыркнул на меня, подавая сигнал к началу представления, пойду подышу.