========== Глава 15 ==========
Правило 133: Даже Ловцы борются за счастье.
Наверное, сам бородатый засранец с верхушки неба тут знатно похлопотал, но целые сутки, целые полные сутки меня никто не беспокоил в том числе очухавшийся Билл, хватающийся за голову, глотающий аспирин с минералкой и лежащий пластом на моей царской койке.
Бородатый засранец с верхушки неба дал мне целые сутки, и за этот щедрый, как кусок хлеба для узника Бухенвальда, срок я успел немного прийти в себя. Если сразу после попойки в отражении я видел серо-зеленое чудовище с синячищами под красными глазами, опухшей рожей, чернильной челюстью и взлохмаченными черными патлами на манер Эдварда из знаменитого фильма Тима Бертона, то сейчас там маячил вполне себе приличный молодой человек, если опустить некоторые детали. Гематома с челюсти никуда не ушла надо сказать, Кристиан здорово постарался, когда приложился кулаком к моему лицу. В общем, я успел побриться и смыть с кожи пот, впитавший запахи пойла и табачного дыма, протухшей крови мертвецов и своей чистой, но ссохшейся коричневыми корками там, где ее не стер заботливый до тошноты Бес.
Бинты на коже, бледной и полупрозрачной настолько, что под ней отчетливо видны толстые синие вены. Синяя клетчатая рубашка поверх голого тела, на котором, вот уж магия, тоже россыпи синяков и кровоподтеков. Растянутые голубые джинсы, первые попавшиеся, кажется, Богомоловы без ремня скорее всего сползут на пол. Босые ноги и жажда. Руки потряхивает слабая дрожь похмелья. Чу-дес-но.
Когда мне было настолько плохо, я бесцельно бродил по комнатам и пил горячий горький кофе, делая между крупными жадными глотками глубокие затяжки. От сигарет становилось лучше, от одного только аромата растворимого паршивого кофе в голове стучало не так убойно. Даже как-то скучно шастать по чистому убежищу ни через завалы перелезть, ни найти что-нибудь интересное на спинке стула или, скажем, в кипах старых, пожелтевших от времени газет, заросших годовой пылью. Я даже не думал о том, что сейчас Каспер просчитывает ходы в своем плане и решает, как наиболее успешно и наименее кровопролитно спасти мое голубое будущее. Я вообще ни о чем не думал. И последние мысли вымыло из головы волной подросткового восторга, когда босые ледяные ноги привели меня в собственную же комнату, где удалось задремать страдальцу Биллу.
Он лежал на боку, лицом к пасмурному свету из окна с вселяющими спокойствие и чувство защищенности решетками. Темная полоса как раз задевала его подбородок и прядь грязных карамельно-русых волос, спутавшихся, как паутина. До ванны он так и не дошел, но мне, в общем-то, было совершенно до фонаря. Я замечал это десятки раз: что-то мальчишеское во взрослеющих, становящихся резкими чертах. Видел что-то особенно привлекательное в дрожащих ресницах и шевелящихся белках глаз под тонкой кожей закрытых век. Едва ли не болезненная худоба, жилистые сухие руки, длинные пальцы, но, конечно, не такие длинные и жуткие, как у Каспера. Он лежал почти раздетым одни джинсы с не застегнутой пуговицей. Я понятия не имел, куда этот придурок бросил бесову рубашку.
Мурашками покрылась сначала белая кожа, а следом я. Это случилось как-то само собой, но я поставил кружку на тумбочку и набросил на Билла «колючее» теплое одеяло. Мальчишка, растянувшись в тепле, раскрыл покрасневшие глаза и захлопал ресницами. Он непонимающе посмотрел на меня заспанным и больным похмельем светлым взглядом.
Ты это чего, Олень? промямлил он, не совсем воспринимая мои потуги по части забот и сомнительных ухаживаний.
На тебя смотреть тошно, как собака на морозе зубами клацаешь, буркнул я и, прихватив кружку, потопал из комнаты, оставив охреневшего мальчишку в гордом одиночестве.
Я, признаться, почти уже стеснялся его присутствия. В общем-то, когда мне доводилось снимать девочек или мальчиков, тут уж красноречия не занимать. Почти начало порнофильма с остроумными фразочками и соблазняющими взглядами, доминирующими жестами. Ну прямо не Олень с Семнадцатого, а какой-нибудь Джонни Синс!
Влюблялся я, конечно, редко, бог миловал,
но стоило такому фантастическому казусу произойти, как от казановы не оставалось ровным счетом ничего. Я начинал конкретно тормозить, нести чушь, творить неадекватные вещи и постоянно куда-то убегать. Не верите? Взрослые мужики так не делают? Пиздеж! Когда я только познакомился с Якудзой, мы общались с ней, как два старых знакомых, даже не задумываясь, что сказать и на какую тему. Стоило мне понять, что японо-американка нездорово меня влечет, а при созерцании ее шикарной задницы мое тело бурно реагирует и член стоит по стойке смирно, я начал тупить, как баран. Хотел отвесить комплимент ляпнул, что с пивом потянет. Думал обнять, а ущипнул за зад и получил по шее. В конце концов, когда мой кретинизм ее разжалобил и Наоми пустила меня к себе в постель, я отпустил какую-то конченую шутку по поводу того, что она вполне годится мне в старшие сестры, если не в матери, и я, в общем-то, не против инцестов.
Короче, мораль сей басни такова: никогда такой хуйни не несите. А если приспичит берегите яйца. Лично я увернуться не успел и потом минут двадцать валялся на полу, сначала воя, потом ахая и между первым и вторым проклиная Якудзу самыми страшными немецкими ругательствами, которым научился в школе от крутых старшеклассников.