Может, просто хотят увидать что-то новое, вставил Стив.
Может, отвечал Том. Или попробовать свои силы. Или торговать с нами, или продвинуться дальше на север. Не знаю. Они не говорят, по крайней мере здесь. Вот почему я хочу отправиться с ними и поговорить с мэром.
Джон покачал головой:
Я по-прежнему не уверен, что стоит. У Стива побелели уголки губ. Том небрежно продолжил:
Вреда не будет. И вообще, ехать надо, разузнать, что к чему. Кстати, мне бы взять с собой пару человек из молодых, кто меньше занят. Стив бы как раз подошел
Стив? Джон вытаращился на старика. Нет. Взглянул на Стива, снова на Тома. Нет. Он нужен здесь.
Всего на недельку! выпалил Стив. Пожалуйста! Вернусь отработаю вдвое
Нет, повторил Джон тем голосом, каким распоряжается на воде.
В соседней комнате дети перестали играть и затихли. Стив встал и пошел на отца, который по-прежнему сидел, развалясь, на стуле. Кулаки у Стива были сжаты, лицо перекосилось.
Стив, тихо сказала миссис Николен. Джон развернулся, чтобы лучше видеть сына.
Когда вернешься, теплое течение отвернет от берега. Ты нужен здесь. Твое дело ловить рыбу. Самое главное дело в этой долине. На юг можешь отправиться в следующий раз может быть, зимой, когда закончится лов.
Я дам денег, найду замену, в отчаянии выговорил Стив.
Джон помотал головой, его упрямый рот скривился. Я втянул голову в плечи. Все это было не в первый раз, и чувствовалось: в один прекрасный день дело окончится дракой. В какую-то минуту я думал, что это произойдет сегодня: Стив сжал кулаки, Джон был готов вскочить. Но нет, Стив снова пересилил гнев. Повернулся на каблуках, выбежал вон. Хлопнула кухонная дверь.
Миссис Николен встала и подлила Джону бренди.
А Эдисон Шенкс никак не мог бы подменить Стива на неделю?
Нет, Кристи. Пусть поймет, что его работа здесь. Работа, которая кормит. Он взглянул на Тома, отхлебнул бренди, сказал раздраженно: Тебе известно, что он мне нужен. Зачем приходить и морочить парню голову?
Я думал, на неделю можно.
Нет, в последний раз с чувством ответил Джон. Я тут не в бирюльки играю.
Конечно, конечно.
Том отхлебнул бренди и смущенно взглянул на меня. Я взял пример с Эмили и притворился, будто меня здесь нет уставился на отражения в черном оконном стекле.
Зрелище было невеселое. Молчание затянулось: было слышно, как в другой половине дома играют дети. Стив ушел на берег, наверно. Я попытался представить себя на его месте, и вся вкусная еда комом встала у меня в горле. Расстроенная миссис Николен предложила налить еще. Я мотнул головой, Том прикрыл стакан ладонью. Прочистил горло.
Ну, нам с Хэнком пора. Мы встали. Спасибо, Кристи, все было очень вкусно.
Миссис Николен принялась прощаться, будто ничего не произошло, Том болезненно поморщился.
Спасибо за угощение, Джон. Извини, что я все это затеял.
Джон что-то проворчал и в задумчивости махнул рукой. Мы все глядели на него: здоровенный мужик, окруженный своим имуществом, своим добром, рассеянно глядит на собственное бесцветное отражение
Да ладно, сказал он, словно разрешая нам идти. Понимаю, почему ты так. Вернетесь заходите, расскажете.
Зайдем.
По дороге к двери Том еще раз поблагодарил миссис Н. Она вышла нас проводить. На пороге сказала:
Мог бы догадаться заранее, Том.
Да, конечно. Спокойной ночи, Кристи.
Мы шли вдоль реки, сытые до отвала, но полные грустных мыслей. Том со злобой отпихивал нависающие над дорогой ветки и бормотал под нос:
Мог бы догадаться иначе и быть не может ничего не изменишь словно клин забил Он повысил голос: Прошлое сидит
в нас, как клин в дереве. Мы дерево, в котором засел клин. Понимаешь, парень?
Нет.
Ох. Он снова зло забормотал.
Я понимаю, что Джон Николен старая скотина.
Заткнись! рявкнул Том. Клин, повторил он. Потом вдруг остановился, схватил меня за плечи, развернул лицом к реке.
Видишь?
Ага, сердито ответил я, вглядываясь во тьму.
На этом самом месте. Николены тогда только что перебрались в поселок Джон, Кристи, Джон-младший и Стив. Стиву было меньше года, Джону-младшему около шести. Они пришли с материка, откуда не рассказали. Однажды Джон помогал строить первый мост. В начале зимы. Джон-младший играл на откосе, и весь откос съехал в воду. Голос у Тома стал резким. Раз и в воду, понимаешь? Во вздувшуюся после дождя реку. Прямо на глазах у Джона. Он прыгнул в реку и проплыл ее всю, до моря. Плавал больше часа, но мальчонку так и не увидел. Понял?
Ага, ответил я, смущенный непривычным тоном. Мы пошли дальше. И все-таки это не значит, что он не может обойтись без Стива, потому что это неправда
Заткнись, огрызнулся Том так же резко, как и вначале.
Через несколько шагов он добавил тихо, как бы самому себе:
В тот год мы зимовали, как крысы. Ели, что попадется.
Да слышал я про те времена, сказал я, раздраженный бесконечными возвращениями в прошлое. Все уши нам прожужжали: прошлое, прошлое, чертово прошлое. Все-то им можно объяснить. Человек тиранит сына, и что его оправдывает? Прошлое.
Слышать не значит пережить, сказал Том, тоже раздраженный. Разглядывая его в темноте, я видел следы прошлого: шрамы, впалые щеки, за которыми недостает зубов, сгорбленную спину. Он напоминал мне дерево на вершине холма, скрюченное постоянными океанскими ветрами, расщепленное молнией. Парень, мы голодали. Люди умирали, потому что зимой нечего было есть. Долина стояла, залитая водой, деревья росли, как сорная трава, а мы не могли вырастить зерна себе на прокорм. Рылись в снегу в снегу, это здесь-то! и жрали личинок. Одичали совсем, хуже волков. Ты такого уже не увидишь. Не знали, какой день и какой месяц, Нам с Рафом понадобилось четыре года, чтобы вычислить дату. Он замолчал, чтобы вспомнить, к чему все это говорит. Мы видели рыбу в реке и пытались ее поймать. Раздобыли в округе Ориндж удочки, леску, крючки из спортивных магазинов. Он сплюнул в реку. Каждая третья рыбина срывалась, сволочные удочки все время ломались Джон Николен увидел и стал задавать вопросы. Почему не ловим сетями? Сетей нет. Почему не ловим в океане? Нет лодок. Он поглядел на нас как на идиотов. Кое-кто озверел. Где прикажешь взять сети? Где?..