Кем велено? спросил я механически.
Та паном же Логином, они с Юдкой давно уж вас дожидаются; времени, говорят, мало осталось
Новый гром. Я малодушно вздрогнул. Огни, огни, искры
То скорее, пан Рио!
А интересно, кто кого при случае в бараний рог согнул бы Панько Юдку или Юдка Панька?
Иду, рогатый Уже иду!
Мы шли плечом к плечу, едва ли не под ручку, как на гулянье некоторая неуверенность заставляла нас держаться друг друга. Впереди топал громогласный, весь в позументах и галунах, чиновник. Перед всяким, кто встречался на пути, он потрясал развернутым свитком с тяжелой печатью; кое-кто ему даже кланялся. Только нам, идущим сзади, виден был свернутый бухтой, заправленный за фалду хвост.
Так. Здесь, господа, останавливаемся, смотрим картинки и дожидаемся, во дворце у нашего сопровождающего неуловимым образом изменилась манера речи.
Мы остановились спина к спине, обзор на три стороны. По залу шатались несколько богато одетых мужчин, и я не мог определить, генералы это или лакеи. Варварская, тяжеловесная мода.
Шорох множества ног. Не стук, а именно шорох как будто приближается стая летучих мышей. Нам пришлось отступить к стене; блестящая свита заполнила зал, как заполняет кадку подошедшее тесто. Будучи на службе у Ирины Загаржецкой, я несколько раз имел возможность наблюдать за этим восхитительным процессом. Хотя сама Ирина, конечно же, стряпни не касалась.
Я посмотрел на сотника. С неожиданным сочувствием. Не повезло тебе, старый воин один Заклятый твою дочь похитил, второй Заклятый не уберег.
Сотник, не обращая на меня внимания, поедал взглядом кого-то в центре зала. Я посмотрел туда же, куда и он; окруженный согнутыми в поклоне спинами, на нас глядел одноглазый, растрепанный, большой и толстый человек с печатью власти на лице.
Все ли вы здесь, господа? вопрос, по-видимому, предназначался нам.
Юдка шагнул вперед:
Все, кто понадобился, все здесь, пане
Взгляд кривого вперился в бывшего надворного сотника; секунда и в надменном лице его что-то явственно изменилось. Как будто он не ожидал встретить здесь Юдку и теперь несколько сбит с толку, но в общем-то даже рад.
Немая сцена была прервана появлением целого выводка дам в блестящих, с длинными шлейфами, платьях. Сопровождающие их мужчины, в париках с девчоночьими косичками, немногим отличались от спутниц. Хоть в зале сделалось совсем уж тесно, в центре неизменно оставался пятачок свободного паркета; на этот-то блестящий пятачок и вышла, манерно оттопырив мизинцы, маленькая плотная женщина.
Сотник Логин тяжело задышал у меня над ухом.
Взгляд неподвижных голубых глаз остановился сперва на моем лице, потом на лице Логина, потом удивленно вперился в Юдку:
Чего же вы хотите? Голос был приятный, тягучий, произношение странное. Будто женщина беспрестанно катала круглый камушек между языком и нёбом.
Мы пришли за тем, за чем приходить не должно, но в чем есть великая надобность, скороговоркой проговорил Юдка.
В зале произошла мгновенная, не сразу понятная перемена. Все многочисленные придворные как по команде перестали нас замечать, и каждый занялся своим делом. Одноглазый достал откуда-то щеточку и взялся чистить бриллианты на своих разнообразных перстнях; кто-то поправлял парик, кто-то беззастенчиво ковырял в носу, дамы разглядывали друг друга и время от времени протягивали руку, чтобы на ощупь оценить ткань на платье соперницы.
Хорошо ли вас тут содержат? невпопад произнесла женщина, глядя теперь уже на Логина; тот грыз и без того поредевшие усы.
Та спасибо, мамо, ответил за сотника знакомый тонкий голос. Летающая тварь, снова уменьшившаяся до размера крысы, сидела у Логина на плече.
Право,
мне очень нравится это простодушие, пробормотала женщина, коротко взглянула на меня коротко, но пристально и протянула для поцелуя руку. Это не так трудно сделать
Юдка шагнул вперед, склонился, на мгновение коснулся маленькой руки, отступил. Хвостатая тварь что-то зашептала на ухо Логину; сотник, двигаясь с грацией мельничного жернова, повторил Юдкино действие. Не дожидаясь подсказки, я потянулся тоже; полная женская ручка пахла духами и пудрой, но в момент, когда я коснулся ее губами, кожа потемнела и съежилась. Потянуло кислым запахом немытой старости; я отшатнулся. Голова кружилась, вокруг меня медленно проворачивался гудящий, как улей, набитый людьми зал. Женщина, по-прежнему белокожая и ароматная, смотрела на меня с укоризной.
Теперь выноси нас! распорядился Юдка, обращаясь не к Логину, не к женщине и не ко мне.
И уже в следующее мгновение я сидел в снегу, едва не уткнувшись носом в полосатый шлагбаум.
И крестятся, и крестятся, дуры!..
Существо ворчало скорее для порядку; суеверные женщины были далеко и скоро пропадали из виду, зато сотник Логин, помещавшийся на этот раз прямо за моей спиной, ни разу за весь обратный путь не травмировал верховую тварь «страшным крестом».
Ну что, батьку, угодил я тебе?
Рудый Панько ждал нас там, где мы попрощались, причем весь снег кругом был разрисован замысловатыми узорами. Не то старик в колдовстве ухищрялся, не то просто развлекал себя в долгом ожидании.