По бокам расположены небольшие помещения. Спальни? Логично. Слева Вольфа: считываю на обшивке следы длинных когтей. Справа, выходит, Аурума: дверь в его комнату приоткрыта.
Первое, что бросается в глаза, полка с книгами. Настоящими, бумажными, с пожелтевшими страницами. За все время, что я успела осмотреться в академии, я заметила книги лишь дважды: здесь и в комнате Ртути. И теперь ясно, к какой библиотеке прикреплен ее читательский абонемент.
Мои новые глазки очень зоркие я скольжу по корешкам, различаю стопку научных трудов, бессмертную классику и тонкие томики, названия которых можно прочесть, только если взглянуть на обложку. На столе хрустальный стакан, судя по цвету жидкости внутри него, Ауруму нельзя сейчас садиться за руль. Виски, серьезно? Светильник у изголовья рассеивает мягкий теплый свет, и меня так и тянет нырнуть в эту обитель. Кровать заправлена небрежно, но одеяло и подушки так и манят!
На тумбочке фото. Размытое, сделанное на пленочный аппарат. Человек в кожаной куртке, со сдвинутой на затылок кепкой, смеется, выставляя вперед два больших пальца. На заднем плане угадывается кузов грузовика ЗИЛ и огни ночного города. Земля. Откуда, интересно, у него этот кадр?
Тоска по дому накатывает с новой силой.
Ты здесь живешь? спрашиваю вполголоса.
А что, не похоже? Аурум усмехается и делает шаг ближе.
Я машинально отступаю. Аурум останавливается, соблюдает дистанцию, не сокращает расстояние. Взгляд пронзительный, будто он изучает не только мою внешность, но и читает мысли. Ни тени ухмылки, ни намека на насмешку только спокойствие.
Ну и что ты так на меня уставился? Мне больше некуда пойти. Мой голос дрожит. Я же не знаю, какие у вас тут правила. Вдруг меня снова выкинут в космос, если лягу спать в одной из учебных аудиторий.
Как ты держишься? Его тембр низкий, хриплый. В голосе только сочувствие.
Я открываю рот, чтобы, как всегда, ляпнуть что-нибудь дерзкое и тут же закрываю. Потому что, черт возьми, он прав. Как я вообще держусь?
Я Голос садится, и мне приходится сглотнуть, чтобы закончить фразу. Я не знаю, как.
Грудь стягивает болезненный спазм, комок перекатывается в горле. Я резко отворачиваюсь, чтобы скрыть эмоции. Если бы могла, я бы разрыдалась. В голос. В истерику. Аурум первый человек, по-настоящему проявивший ко мне сострадание, и я больше всего хочу сейчас уткнуться в его плечо и позволить себя пожалеть. Но, кажется, в природу астрофурий не заложено распускать нюни. Только слюни.
Сверлю взглядом пол, изучаю структуру металлических панелей, и горечь моего бытия сама собой всплывает наружу.
Родители за миллионы световых лет. Я здесь никому не нужна. Все идет наперекосяк. Ртуть ходячая угроза. Вольф ведет себя, как будто я его боксерская груша. Академия на волоске. И еще Пухля
Я сжимаю малышку крепче, она шевелит лапками, но не выдает ни звука.
Я не знаю, что с ней будет. Непонятно, в безопасности ли она и позади ли угроза ее маленькой жизни.
Молчание. Он касается меня. Просто ладонь на затылке. Тепло. Осторожно гладит, перебирает мех. Ласково, не вызывающе. Просто чтобы я знала, что не одна.
Он не спрашивает, не предлагает. Бережно подталкивает меня вперед, направляет к спальне. Моя лапа опирается на дверной косяк, взгляд скользит по приглушенному освещению комнаты, по кровати, по стопке книг.
Аурум достает из шкафа рубашку и долго держит на вытянутой руке. Дает мне поломаться.
Я сдаюсь, выхватываю эту клетчатую версию пижамы и даже не думаю его благодарить.
Все, отдыхай. Аурум кладет ладонь мне на голову и еле ощутимо проводит пальцами между ушами. Добрых снов.
Я едва шевелю губами.
Спасибо.
Но он уже вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
Глава 17. Только моя
Я все еще в спальне второго пилота.
Лежу, дыхание ровное, сознание надеется провалиться обратно в сон. Где-то в глубине центра управления гудит энергосистема, дисплей на панели излучает ровное свечение, все стабильно. Внешне да. Но мое новое тело знает больше.
Сквозь дремоту пробегает тонкий разряд, словно нервы считывают информацию еще до того, как разум вступит в свои права. Позвоночник напрягается, когти чуть выдвигаются, мышцы приходят в готовность. Слышу шаги. Тяжелые. Уверенные.
Животное чутье срабатывает до того, как включается логика. В пространстве появился хищник. Он идет за мной.
Звук его рыка сотрясает стены.
ЧТО. ТЫ. ТУТ. ДЕЛАЕШЬ?
Голос проносится по комнате, врезается в сознание, заставляет сердце ухнуть вниз.
Я даже не успеваю дернуться меня уже тянут вверх, острые когти поддевают кожу.
Голова кружится от резкого движения. Я моргаю, взгляд фокусируется. Передо мной Вольф. Ярость буквально сочится из него, заполняет комнату. Мышцы напряжены, когти чуть выдвинуты. Взгляд хищный, ледяной, но в глубине этого льда я вижу нечто большее. Ревность?
Он стискивает зубы, я чувствую, как его хватка становится еще сильнее.
Сплю. Мое тело нарывается на неприятности: хвост выдает волну непрошеной нежности, и я, не успев среагировать, обвиваю им Вольфа за плечи, а кисточкой щекочу его подбородок.
Ненавижу. Как научиться управлять этим рудиментом?