А еще ниже космос. Чернильный, бездонный, расчерченный световыми мазками далеких галактик. Кажется, будто достаточно сделать шаг, и я вновь провалюсь к звездам.
Купол над головой полноценный космический атлас. Голографическая проекция Вселенной, работающая в реальном времени! Всего одно прикосновение к сенсору, и можно настроить отображение любой из галактик. Чешутся руки выбрать Млечный Путь!
Останавливаюсь у панели управления, но прежде чем успеваю активировать интерфейс, Вольф щелкает меня по носу.
Да-да, нажимай, чего уж там. Подумаешь, мы только что пережили энергетический коллапс, и дежурные тактические диспетчеры пристально отслеживают перемещения Патронума. Самое время «обои» сменить!
Я фыркаю и высовываю язык: хочу его поддразнить. Но в этот момент вместе с воздухом изо рта вылетают брызги. Упс, прости, Никель, похоже, я неплохо так подпорчу тебе репутацию.
Вольф тут же морщится, закатывает глаза и с преувеличенной медлительностью смахивает слюну перчаткой.
Великолепно, комментирует он, отряхивая ладонь. Это было именно то, чего мне не хватало для полного счастья.
Я пожимаю плечами, а он тихо бурчит себе под нос что-то про «опасные биологические вещества».
В центре зала огромная парящая платформа, зависшая между этажами. На ней полукруглыми рядами расположены сидения, которые сейчас заполнены сотней студентов. Ученики в безопасности. Они живы.
Увидев своего лидера, весь зал поднимается на ноги. Тысячи глаз устремляются в одну точку. В пространстве нарастает напряжение, которое не подчиняется законам физики, не измеряется в амперах и герцах, но чувствуется каждой клеткой.
И в этой тишине голос Вольфа раздается, как аккорд, начинающий симфонию.
Ну что, детишки, демоверсия встречи со смертью завершена. Полный релиз отложен на неопределенный срок, громогласно провозглашает он.
Пауза. Кто-то нервно хихикает. Еще пара людей выдыхает с облегчением, и смех
нарастающей волной смывает тревоги. Через секунду зал взрывается! Студенты действительно прошли через ад, но теперь, когда они живы, а угроза отступила, эмоции срываются с цепи.
Вольф обхватывает меня лапой за плечи и легко выталкивает вперед. Я спотыкаюсь. От его прикосновения в груди что-то сжимается, а внутри разливается беспокойное чувство. Пухля приподнимается на задних лапках, ее энергия мерцает в такт моему дыханию.
Я медленно вытягиваю руки, ладони дрожат. Я осторожно поднимаю малышку над головой, и в этот момент пространство начинает преображаться. Мягкие золотые волны расплескиваются во все стороны, встречаются с невидимыми полями гравитационного купола и преломляются от столкновения с зеркальными поверхностями. Пухля новый символ победы, новый источник жизни для академии.
Лица, устремленные ко мне, озаряются бликами, их черты смягчаются. В мгновение ока пространство наполняется движением: подушки с сидений амфитеатра взмывают вверх, кто-то вскакивает на поручни, кто-то бросается в объятия товарищей. Цунами из эмоций, голосов и аплодисментов накрывает нас с головой. Лантан наконец прорывает плотное кольцо учеников, подскакивает и сгребает нас с Селен в охапку.
Вольфа буквально сметает лавина студентов. Их руки хватают его за плечи, кто-то тянется, чтобы просто коснуться, девушки напирают с объятиями.
Он же лишь дергает ухом, отбрасывает назад непослушную челку и с удовольствием пожинает лавры. От вида того, как девушки-астрофурии гладят его по предплечьям, касаются широкой спины и обнимают, внутри меня начинает бушевать ревность. Неприятное, колючее ощущение.
В ладонях становится теплее. Я опускаю глаза мягкое золотое сияние Пухли сменяется красноватым оттенком. Она считывает мои эмоции!
Спокойно, шепчу я, поглаживая ее пальцем. Это не то, о чем ты подумала.
Но ее свет продолжает нарастать, пульсируя в такт моему сердцебиению. Эмоции накладываются друг на друга: радость, напряжение, ревность, ликование. Слишком много всего сразу. И в следующую секунду Пухля делает новый энергетический выброс.
Волна расходится в пространстве, проносится по куполу, закручиваясь вихрем, и ударяет в дальний угол зала. Вспышка. Свет из мягкого красного становится лунным, холодным. Пухля имитирует сияние диско-шара! Лучи холодного серебра и голубого сияния рассеиваются по стенам, бегут по полу, поднимаются к куполу.
Понятно. Лежа в больнице, мы с Пухлей пересмотрели слишком много фильмов про выпускной! А что было делать? Попасть на него и тусануть с одноклассниками мне было не суждено: я была занята тем, что умирала.
Освещение затухает. Похоже, корабль подыгрывает маленькой предприимчивой саркоме! В дальнем углу раздается скрипучий механический звук. Граммофон?
Старый, потертый, явно переживший не одно световое десятилетие. Кому он вообще понадобился на космической станции?
Игла со щелчком встает на пластинку, та весело потрескивает, и по залу разносится музыка: «Трава у дома» группа «Земляне».
О нет. Что за кринж?
Я изо всех сил сжимаю губы, мои глаза закатываются вверх. Но студентам понравилось! И вот уже двое, пятеро, десяток вывалились на танцпол! В куполе начинается импровизированная дискотека, праздничный хаос, которого академия явно ранее не видывала.