Пожалуйста, поконкретнее.
Сергей потер лоб и усмехнулся.
Конкретнее это трудно, особенно в терминах психиатрии.
А вы не стесняйтесь в терминологии.
Скажем так, автомашина с двигателем внутреннего сгорания имеет несколько передач, несколько скоростей, как обычно говорят. Одну для трогания с места и крутого подъема, вторую для разгона, третью для езды на максимальной скорости по ровной дороге.
Понял, перебил Гершин-Горин, с интересом глядя на Сергея, а что, разве у логосов нет режимов работы?
Нет.
Ничего похожего, подтвердил я.
Тогда на лице Гершина-Горина появилась тонкая улыбка, нет ничего удивительного, что логосы сходят с ума!
Мы с Сергеем переглянулись. Разговор становился интересным! Гранин уселся поудобнее и деловито попросил:
Объясните-ка подробнее.
Если пользоваться вашей аналогией с автомобилем, то и объяснять, собственно, нечего. Представьте себе машину, которая имеет лишь одну первую скорость. Колоссальный расход энергии, работа на износ и мизерные результаты. Если это и не сумасшедший, то во всяком случае ненормальный автомобиль.
Аналогия любопытна, заметил я, но надо еще доказать ее состоятельность применительно к логосам.
Не забывайте, коллега, вежливо, но не без ядовитости ответил Гершин-Горин, я психиатр, а не математик. Доказывать и устанавливать ваша прерогатива, а я пока вольный сын эфира и могу гипотезировать, не связывая себя скучными догмами и унылой аксиоматикой.
«Вольный сын эфира» усмехнулся и сделал рукой порхающий жест, который, видимо, должен был имитировать свободу парения его мыслей. Впрочем, он тут же стал серьезным и сказал, обращаясь уже не столько ко мне, сколько к Сергею.
Не собираясь ничего доказывать, я тем не менее приведу всякие соображения в пользу этих автомобильных аналогий. Но вам придется набраться терпения, потому что я должен начать издалека. Гершин-Горин привалился к столу, опершись о него руками. В мозгу человека есть любопытный бугорок, который почти неизвестен неспециалистам. Он называется таламусом. Считают, что таламус некоторым образом ответственен за эмоции человека, хотя его связи с лобными долями еще далеко и далеко не изучены. В первой половине нынешнего века португальский врач Антонио Мониш впервые в истории психиатрии предложил хирургический метод лечения тяжелых психических заболеваний, которые не излечивались никакими другими способами.
Хирургический? удивился я.
Именно хирургический, насмешливо сощурился Гершин-Горин. Впрочем, неудивительно, что вы не знаете об этом. В свое время эта операция была широко распространена лишь в Соединенных Штатах, а ныне она и там почти не применяется. Ее вытеснили другие, может быть, менее радикальные, но зато более гуманные способы лечения. Суть этой операции, названной лоботомией, сводится к тому, что в черепе, по обе стороны лба, высверливают отверстия, а затем, вводя в эти отверстия специальный нож лейкотом, рассекают пучки нервных волокон, идущих от таламуса к правой и левой лобным долям мозга.
Как же Мониш додумался до этого? полюбопытствовал Сергей, с видимым интересом следивший за рассказом Гершина-Горина.
Его величество случай плюс наблюдательность и смелость, пожал плечами психиатр. Кабальеро Мониш обратил внимание на то, что шимпанзе с иссеченными лобными долями мозга
на полушаге, внимательно посмотрел на меня и снова пошел вперед.
Счастливый ты человек, Николенька, с завистью сказал он в воротник плаща.
Я ждал, что он скажет еще что-нибудь, но Сергей молчал, сосредоточенно глядя себе под ноги. Я пожал плечами и посмотрел вверх. Дождь был такой густой, что лицо мое сразу стало мокрым. Сумеречное небо висело так низко, что если разбежаться и подпрыгнуть как следует, то определенно можно было достать его рукой.
А все-таки мы ухватились за ниточку, которая ведет к логосам, довольным тоном сказал Сергей, обращаясь скорее к самому себе, нежели ко мне.
Предложим Шпагину ставить на них коробки скоростей? усмехнулся я.
Гранин хмыкнул, оценив шутку.
И Гершин, и твой Михаил определенно говорят одно и то же, только иллюстрируют на разном материале. Но что они говорят, черт их подери?
Они говорят, в раздумье ответил я, что ящерицу в известном смысле можно считать сумасшедшей, безумной кошкой.
Верно, с удовольствием подтвердил Сергей и пожаловался: Я чувствую, обоняю, осязаю, что разгадка бродит где-то в темноте совсем рядом с нами. Слышишь?
Он остановился, подняв руку и прислушиваясь. Прислушался и я. Вздыхая, ворочался и невнятно бормотал что-то большой засыпающий город. Шуршал и позванивал тихонько мелкий дождь. Недовольно ворчали озабоченные автомашины, несшиеся по улице бесплотными черными тенями все дальше, дальше и быстрее. Звонко цокали каблучки тоненькой девушки, закутанной в блестящий мокрый плащ.
Слышишь? повторил Сергей, снова трогаясь в путь. Разгадка бродит рядом, но она пуглива, и стоит приблизиться, как она тут же скрывается.
Фантазер ты, Сергей.
Фантазер, согласился Гранин и вдруг добавил с оттенком раздражения. Стоит ли только искать ее, разгадку?
Я даже приостановился.