Все просто, как табличный интеграл.
Чего же проще, серьезно согласился Михаил.
Я возмущенно повысил голос.
Да пойми ты, если двигатель барахлит, всегда можно докопаться, в чем тут дело. Это вопрос времени, навыка, скрупулезности анализа. С логосами же совершенно другое! Достоверно установлено, что логосы собраны безупречно. И все-таки сходят с ума! Это все равно, как если бы вал двигателя самопроизвольно изменил направление своего вращения с левого на правое.
Так бы сразу и сказали, невозмутимо прогудел Михаил и поскреб затылок, коли так, остается одно объяснение.
Какое? быстро спросил я.
Ошибочна или, по крайней мере, неполноценна теоретическая база логосов.
Я начал потихоньку сердиться.
Теоретическая база логосов формальная логика, на основе которой построены все точные науки. И ты считаешь формальную логику ошибочной?
На лице Михаила застыло упрямое выражение, а голос опустился на самые низкие ноты.
Пусть ошибочна недостаточна! Как, положим, ньютоновская механика недостаточна для описания процессов на околосветовых скоростях. Ведь вычислительные машины, которые работают на базе формальной логики, это очень простые устройства.
Ну, и что же?
А то, что при усложнении бывают качественные скачки.
Скачки? удивился я. При чем тут философия?
А при том, невозмутимо гудел Михаил, что ежели для вычислительных машин формальной логики достаточно, то еще неизвестно, достаточно ли будет ее для логосов.
Любопытно! И что же ты предлагаешь взамен?
Если бы я знал, сокрушенно вздохнул Михаил, но тут же заторопился, вы послушайте меня, Николай Андреевич. Сейчас я работаю над сравнительной оценкой эффекторных систем различных животных. Я не стал мудрить и выбрал двух самых ординарных, всем знакомых существ кошку и ящерицу. Задача у меня такая дать математическую картину, формальную модель всей их кинематики. Вообще-то говоря, просто на глаз заметно, что динамические образы кошки и ящерицы заметно отличны друг от друга, но я никак не ожидал, что встречусь с какими-то принципиальными различиями. А на деле получилось именно так! Понимаете, различий столько, что этот самый качественный скачок так и приходит на ум!
Я вздохнул.
Думаю, что, как и все молодые ученые, ты сильно преувеличиваешь значение частностей.
Да зачем мне преувеличивать? Самому хуже! Между прочим, Михаил осуждающе покрутил головой, толкуют об эволюции животного мира. А что под этим понимают? Лапы, челюсти, позвонки, зубы, хвосты даже читать обо всем этом иной раз противно! Неужели непонятно, что эволюция животного это прежде всего эволюция его мозга, его нервной системы! Что такое тело? Жалкий эффектор, управляемый могучей нейромашиной умопомрачительной сложности! Тело только следует за мозгом. Я вот железно убежден, что важнейшим преимуществом млекопитающих над рептилиями были не всякие там терморегуляции, молочные железы и плаценты, а качественный скачок в развитии мозга.
Удобно устроившись на диване, я слушал Михаила довольно скептически, но не без интереса. Во всяком случае, чувствовалось, что он не просто фантазировал, а говорил о вещах выстраданных.
Я не помешаю, если посижу с вами? послышался вдруг смиренный голосок.
Я обернулся. В дверях стояла Зиночка. Мы так увлеклись разговором, что не заметили, когда она вернулась.
Садись не помешаешь, мимоходом ответил ей Михаил. И увлеченно, на низких нотах продолжал.
Представьте себе, Николай Андреевич,
что ящерицу соответствующих размеров нарядили в кошачью шкуру. Маскировка безупречная! Но стоит только этой псевдокошке начать движение, как вы сразу обнаружите подделку. Вы замечали, как ящерица отдыхает? Как каменная! Нет в ней живого покоя и отдыха! Лежит она, лежит, потом срабатывает у нее какое-то реле, и она, голубушка, помчалась. Бежит по прямой с постоянной скоростью, только лапки мелькают. Замени их колесиками ничего не изменится! Когда ящерице надо повернуть, то делает это она не плавно, не постепенно, а как-то вдруг раз, и снова лупит по прямой! Заводная игрушка да и только. Потом сразу остановится, и опять не разберешь живая она или нет.
Михаил хитровато взглянул на меня.
А знаете, в чем дело? Оказывается, все очень просто у ящерицы счетное, причем весьма небольшое число вариантов движения лапок, головы, хвоста и туловища. Ее эффекторная система легко описывается математически, легко программируется на основе формальной логики, легко моделируется в любых вариантах. И уверяю вас, натуральную ее модель будет очень нелегко отличить от живой ящерицы.
А натуральную модель кошки? полюбопытствовал я.
Михаил покачал головой, в его голосе зазвучали нотки глубокого уважения.
Кинематика кошки высший класс, люкс! Вы присмотритесь к кошке, когда она играет или подкрадывается. Ведь она даже не идет, а течет, стелется по полу. Даже балерина с ее лебедиными руками по сравнению с кошкой кажется тяжелой и грубоватой. Это не моя фантазия, об этом сам Станиславский говорил и призывал актеров учиться пластике у кошек. И вот, Николай Андреевич, когда я принялся за математический анализ, то у меня получилось, что у кошки не счетное, как у ящерицы, а практически бесконечное число вариантов движения. Бесконечное! Отдел мозга, ответственный за кинематику, у кошки немного больше соответствующего отдела мозга ящерицы, а такая колоссальная разница конечное и бесконечное! Именно благодаря этому на кошку так приятно смотреть: позы ее никогда не повторяются, она все время разная, новая, будто незнакомая. И не только в движении, но и в покое. Ящерица в покое каменный истукан, мертвец, а кошка застывшее движение, живая текучая неподвижность.