- Профессор переживает за свое изделие. А мне больше интересно все мое остальное здоровье. Я раньше вокруг городка пять кругов пробегала, теперь едва один прохожу и профессора, похоже, это устраивает.
- А с чего вы взяли, что оценка вашего здоровья профессором произведена неверно? Вы сейчас заложник своего выздоровления, как и миллионы других пациентов. Стало получше, значит, можно диктовать свою волю врачам, фыркать и нарушать предписания.
- Я отдаю себе отчет о своем состоянии, - спокойным голосом ответила Лориэль. Нарушать предписания даже в мыслях не было. Меня лишь беспокоит слишком осторожный подход профессора к моему общему здоровью.
- И снова мы возвращаемся к выздоровлению и вопросу, с чего вдруг вы решили, что знаете больше профессора?
- Хотите честно? спросила Лориэль.
- Иначе зачем мы здесь?
- Профессор, похоже, ведьма. Для нее десять лет ожидания срок невеликий, а я свои следующие десять лет без полетов не мыслю.
- И с чего вы решили, что у меня вы получите допуск к полетам? Чаранга вздохнула. Военные пилоты получают допуск первой категории. Летаете вы частенько забывая о нормах, правилах и разрешениях. Кстати, теперь припоминаю. Это же вы в системе Эм-семь перевозили военную технику с большим перегрузом? Помнится, на третий рейс у вас уровень усталости и стресса был выше критической отметки.
- Где-то так и было, доктор.
- Понятно. Главное выполнить поставленную задачу. В этом и есть разница подходов флота и наша, заводская. Там у вас впереди всего боевая задача, здесь сохранность здоровья и объекта. Пилоты спасательной службы у нас получают категорию А-плюс. Выше уже некуда. Пилоты-испытатели А-ноль. И по требованиям, и по нормам. В первую очередь за жизнь пилота в испытательном полете отвечаю именно я. Понимаете уровень ответственности? Наша милая профессорша к вопросам своей работы подходит еще более щепетильно. Пусть я с ней по многим пунктам несогласна, но в ее компетентности, в том числе по медицинской части, я не сомневаюсь нисколько. Взять ответственность за ваше здоровье переступая через ее хвост решение, мягко говоря, опасное. Прежде всего для вас.
- Я не хочу, чтобы вы ссорились с профессором, доктор.
- И в чем же тогда ваша цель? Я думала, вам требуется моя защита.
- Не совсем
так, доктор. Мне интересно, чтобы вы смотрели на мое здоровье, не принимая в расчет протез. Ну или принимая его, скажем так, весьма условно.
- В небо хотите, значит. Понятно, - Чаранга кивнула. И на какой срок восстановления рассчитываете?
- Можно меньше десяти лет, доктор?
Чаранга коготком потерла левую бровь.
- И все-таки, вы втравливаете меня в войну с профессором, - сказала она. Хорошо, решение я приму чуть позже, мне в любом случае помимо медицинской карты потребуются результаты ваших анализов. Вы сейчас пройдете в канцелярию, где составите договор на проведение обследования. Пока разовое. Увы, вы не сотрудник завода, материалы и работу моих коллег нужно оплачивать. Цены у нас социальные, но оплачивать придется.
- Согласна.
- Два условия. Первое если я соглашусь, то буду ли я делиться с профессором вашими данными или нет решение исключительно мое. И второе условие если я приму решение не заниматься вами, оспаривать его вы не будете никаким образом. Про такие мелочи, как не соблюдать требования моих коллег и бежать куда-то еще просить помощи, думаю, и говорить нечего?
- Именно так, доктор, - Лориэль кивнула.
- Какие вы, пилоты, послушные. Когда вам что-то нужно, - Чаранга даже не улыбнулась и добавила: - Никакой отсебятины. Запрещаю.
- Так точно.
На ближайшие недели, кроме поездок в школу, в жизни Лориэль вообще ничего не изменилось. Ни новостей из института, кроме обязательных осмотров и передачи данных, ни с завода. Все посещения института прошли без профессора, словно она избегала встречи, а говорить о чем-то с фыркающей Энтиланой или вечно занятой Метелькой не хотелось.
Сменить пешую прогулку на легкую пробежку Лориэль решила сама. Первый раз отдохнуть пришлось у кромки леса в тени. И сил не так много, и протез на 0.4 градуса нагрелся. Дальше уже обычным шагом. Следующие три утра закончились точно так же бегом до кромки леса, а дальше пешком. К возвращению домой протез остывал.
К Чаранге пригласили не на завод, а в больницу. Тут в светлом кабинете начальника хирургии они долго беседовали, вернее, Лориэль молча слушала и кивала. Все-таки Чаранга решила связаться с профессором и каким чудом они договорились осталось загадкой.
Режим немного изменили, теперь он расписан всего на три недели вперед, и то расписание условное. Каждый вечер приходило уточнение на следующий день, каждый осмотр тоже приносил изменения. Небольшие, но тем не менее. Лориэль ощущала себя победителем, хотя прекрасно понимала, что до возвращения в кресло пилота еще очень далеко.
Утром у кромки леса на старой лавочке, где она обычно отдыхала эти дни после пробежки, ее нашла мастер Хирондель. Заводская машина остановилась у тропинки и дальше мастер пошла сама. Лориэль направилась навстречу.
- Прохлаждаешься, смотрю? Чего такая мокрая? спросила мастер.