Разбудил меня пронзительный душераздирающий скрип. Настолько пробирающий, что я, ещё не до конца проснувшись, резко села на кровати, ошалело оглядываясь в жидких и тусклых предрассветных сумерках.
Карт? удивлённо позвала я, тем более что мужчины рядом не было. И не было довольно давно, хотя момент ухода этого трудоголика я умудрилась проспать. Пожав плечами и списав скрип на обрывки сна, я упала обратно в кровать. Раздражённо подумала, что катраля надо привязывать к кровати, чтобы он спал хотя бы пять часов в сутки и не загонял себя до смерти. Но стоило моей голове коснуться подушки, как скрип повторился. Уже тише, но зато я сумела определить источник звука: скрипела дверца шкафа. Я даже сумела разглядеть тонкую тёмную щель между створок; видимо, убегающий муж не до конца закрыл.
В ответ на мою мысль шкаф согласно скрипнул.
Лень и педантичность боролись во мне недолго; очень своевременно напомнил о себе выпитый кофе, и я со вздохом сползла с кровати, кутаясь в одеяло. Раздумывая, сначала закрыть шкаф, а потом удовлетворять естественные потребности, или наоборот, начала с ближайшего. Осторожно потянула дверь шкафа на себя, с интересом прислушиваясь. Скрип получился гораздо тише, чем до этого, и музыкальней. Мне даже почудилась какая-то знакомая мелодия.
Прикрыла дверь, открыла вновь мелодия повторилась без изменений, что редко бывает в таких случаях. Потом бросила скользящий взгляд на своё отражение в висящем с внутренней стороны двери зеркале и вспомнила мелодию, которую сыграла мне дверь шкафа.
Мама пела мне колыбельную, старую как мир песню. Жутковатую, слишком глубокую какими зачастую бывают все детские сказки и песни.
Не глядись, малышка, ночью в зеркала -
Там бежит в потёмках тропка в никуда.
Не ступай, малышка, на дорогу ту,
Что манит звездою прямо в пустоту
В бесстрастном стекле отражалась ночь. Ночь и больше ничего. Ни комнаты, ни меня только смутные тени, чёрное на чёрном.
Не было страха, совсем; только жгучее любопытство, дрожащее в кончиках пальцев, да покусывающий за пятки холод пола. Я с интересом вглядывалась в темноту, почему-то не чувствуя предупреждения в старой колыбельной, всплывшей в памяти. Ведь «дорога в никуда» это время, а песня просто о том, как хочется каждой матери быть рядом со своим ребёнком всегда, и как страшно отпускать его одного во взрослую жизнь.
Я просто смотрела и смотрела, не двигаясь и почти не дыша. И не успела понять, как вдруг оказалась в темноте, разглядывающей через большое окно аккуратную пустую спальню, затопленную до краёв рассветным сумраком ярким и прозрачным по сравнению с обступившим меня первозданным мраком.
Потом плечо окатило волной пронзительного холода, а тьма завертелась в хороводе вокруг меня, раздвигаясь и истончаясь.
Первым, что я увидела, распахнув глаза, был яркий, слепящий свет. С трудом проморгавшись, поняла, что свет не столь уж слепящий, просто потолок белый-белый. А я и не замечала, что он такой яркий
Уф, хвала Ветру, помогло, вдруг раздался над головой знакомый голос.
Сарк? растерянно уточнила я, подивившись, насколько слабо и тускло прозвучал мой собственный голос. Попыталась найти взглядом доктора Рамлена, но неожиданно обнаружила, что не могу пошевелить и пальцем, не то что повернуть голову.
А ты чего ожидала?
Личного знакомства с Ветром? с зашкаливающим ехидством поинтересовался он, склоняясь надо мной. Оттягивая веки, посветил чем-то сначала в один глаз, потом в другой; я попыталась воспротивиться, но сил на это не было. Хотя, в свете произошедшего, скорее с Хаосом, вздохнул он. Выражения лица мужчины я не видела всё заслоняли два огромных «слепых» пятна от его яркой лампочки.
Да что случилось? Что ты здесь делаешь?! продолжила недоумевать я.
Я? Я тут работаю, насмешливо отозвался он, уверенно щупая мои запястья, шею, уши, голову
Тогда что я тут делаю?! окончательно растерялась я.
До недавнего времени я готов был честно сказать «умираешь», но сейчас кризис миновал. Благодаря коллеге Наккару, предложившему средство, которое вытянуло тебя буквально из Хаоса. Так что ты его большая должница.
Ну, что ты, Сарк, прозвучал откуда-то сбоку тихий мужской голос. Как мне показалось, принадлежавший достаточно пожилому человеку. Во-первых, это моя работа, а, во-вторых, мне и самому было приятно помочь столь очаровательной юной саене! И как себя чувствует наша пациентка, доктор Рамлен?
Сильное истощение, но все реакции в норме, отчитался Сарк, как раз оставивший меня в покое.
И хвала Ветру. Теперь энергетическая капельница и сон всё, что нужно саене Аль для скорейшего выздоровления.
Я не начала я, но осеклась на полуслове. Ничего не «не», а очень даже! Замуж вышла? Вышла. И какие теперь претензии? Ох, Ветер! Замуж! Карт что с ним? я всё-таки сделала над собой усилие, повернула голову и пристально уставилась на стоящего рядом Сарка.
Спит он, в соседней палате, вздохнул Рамлен. Пришлось прикрутить к кровати и накачать транквилизаторами, поморщился он.
С ним всё в порядке? с замиранием уточнила я.
По сравнению с тобой да, раздражённо отозвался Сарк.