Я не я осекся на полуслове, но произнесенного было уже не вернуть.
Вы не спали. Это не очень хорошо.
Он никогда не употреблял слова «плохо» по отношению к моим действиям, потому что обходил мое неконтролируемое чувство вины, которое то и дело всплывало грязным пятном, по поводу и без. Именно по этой причине я работал с этим доктором на протяжении последних трех лет. Константин не просто делал свою работу, я чувствовал, что он действительно старался мне помочь. По крайней мере, очень хотелось верить в то, что внеурочные звонки от меня он принимал именно по этой причине.
То, что произойдет дальше, было предсказуемо. Но стратегически важная часть разговора уже состоялась, и я чувствовал себя лучше. А сейчас Константин найдет причину для поощрения и предложит свое физическое присутствие. Наш контакт давно превратился в игру, сюжет которой двигался по проверенной схеме. Даже если ее соблюдение не приносило видимой пользы.
Вы хорошо справлялись на протяжении последнего месяца, врач продолжал говорить со мной очень размеренно. Если, конечно, говорите мне правду о том, что соблюдаете почасовой прием ваших лекарств.
Соблюдаю, врал я до ужаса плохо, но по телефону это сделать было проще.
Замечательно, я был уверен, что он не поверил, но в этом разговоре считал важным подчеркнуть другое. Однако, это приносит меньшую пользу, если вы игнорируете режим сна и продолжаете нерегулярно питаться.
Да, я знаю.
Вы хотите, чтобы я провел для вас внеплановый сеанс на любой удобной локации? его стандартный вопрос прозвучал практически бесцветно. Скажем, через час?
Нет, отвечал я не менее сухо, потому что более наш диалог не имел смысла. Приеду завтра, как обычно.
Вы уверены?
Да. Доброго вечера! я завершил вызов и ускорил шаг.
На улице начинало темнеть, а капюшон моей кофты промокал все сильнее, создавая неприятное ощущение тяжести на голове. Мне не стоило корить себя за то, что позвонил в тревожном состоянии тому, с кем имелась четкая договоренность относительно подобных ситуаций. Но изнутри меня разъедала назойливая установка, наглухо вбитая на подкорку: «Он тебе не друг!» шумом отдавалось в моей голове. Прошло совсем немного времени с тех пор, как я наконец отучил себя окрашивать людей в белый или черный цвет. Но с эмоциональной привязанностью ко всем, кто чуть больше, чем просто вежливо мне улыбался, все еще были настоящие проблемы.
Доктор Константин стал верным спутником моего «второго переходного возраста», настигшего меня в девятнадцать лет. Попавшись мне в рекомендациях медицинского центра в нужное время и в нужный час, он повторял, что со мной не происходит ничего смертельного и то, что я испытываю, переживают сотни молодых людей по всему миру, когда пересекают рубеж первого и второго десятка. Я знал, что мир вокруг моих сверстников менялся так же стремительно, как и мой собственный. Но некоторые факторы моего прошлого, к сожалению, усугубляли так называемую «болезнь роста», создавая поводы для дополнительных бесед с врачом. «По крайней мере, он хорошо на мне зарабатывает», так я думал, завершая очередной телефонный разговор, посвященный моим эмоциональным всплескам. Но я, как и большинство пациентов врачей подобного порядка, не мог позволить себе доверять психотерапевту до конца. Мы работали довольно долго, имели определенные результаты, но все это было лишь упомянутой системой. Очередным алгоритмом, который помогал мне крепче удерживать ощущение нормальности происходящего, но не менять суть.
Я пришел в себя, когда больно стукнулся головой о железный поручень, за который держался. Поезд достиг станции с тройной пересадкой на разные линии метрополитена, и народ повалил из вагона единой кучей, расталкивая на своем пути всех без разбора. Причиной удара стал чей-то желтый массивный рюкзак именно из-за этой объемной поклажи я был зажат между другим пассажиром и металлической конструкцией. В том, что я очнулся, был свой плюс, к толпе, вытекающей из дверей вагона, мне нужно было присоединиться, и поскорее. Чуть расслабившись, я почти проехал свою станцию.
После вчерашнего ливня асфальтированная дорога от метро до заводского помещения, в котором находился квестовый клуб «ESCAPE», была усеяна крупными лужами. Мой путь напоминал минное поле. Учитывая то, что творилось на улице, можно было сделать предположение, что офис точно пострадал от непогоды не меньше. Тревожность возрастала по мере моего приближения к точке назначения. Очень не хотелось вновь слышать от коллег в свой адрес нелестные комментарии, которые всегда содержали в себе звенящие напоминания о моем постоянном витании в облаках и невнимательности. Я старался исправиться. Не верил в то, что получится добиться хоть какого-то результата, но искренне стремился к изменениям.
Когда я вошел, рабочие места моих соседей по кабинету, главного проектировщика Рика и руководительницы проектного отдела Джии, пустовали. Бедствие с залитым подоконником было устранено, но часть бумаг на столе старшего коллеги, действительно, выглядела ужасно. Судя по всему, вода испортила какие-то черновые наброски планов постройки, потому что стопка была совсем небольшой и слишком исчерканной для того, чтобы быть набором официальных документов. Я тяжело выдохнул и кинул рюкзак на свое кресло. Теперь оставалось проверить, потерял ли я что-то важное после резкого отключения света во всем комплексе. Если и здесь мне повезло так же сильно, как в случае с окном, я буду не в состоянии начать рабочий день по-человечески. Моноблок пискнул от нажатия на кнопку. Это значило, что проблему с выбитыми пробками уже решили, и все было не так серьезно, как мне показалось на первый взгляд.