Хм Геннадий Иваныч задумался. С чего это он меня со счетов сбросил?
Про худое думаю Начальник безопасности затушил сигарету об массивную пепельницу толстого темно-голубого стекла. Затаиться бы тебе на время Да знаю не то говорю.
Перепелкин неожиданно рассмеялся:
Ладно, ладно, живы будем не помрем! А таятся от врагов только трусы. Нет, Михалыч, мы таиться не будем наоборот будем радоваться и любить жизнь! Пусть враги завидуют, авось чего-нибудь напортачат, а ты тем временем
Все уже делается, шеф.
Ну, вот и славненько! Осталось-то день простоять да ночь продержаться! Между прочим, в буквальном смысле слова.
И в самом деле в буквальном: до выборов оставалось всего три дня.
Вот сегодня и расслаблюсь, подумав, решительно добавил Перепелкин. Ребят позову поиграем.
Позвал. Явились все Жан, Серго, доктор Миша, последний даже пришел раньше других и в ожидании наяривал на фортепьяно какой-то регтайм.
Ну что, парни? Хватанув рюмку водки, Геннадий Иваныч бережно вытащил из футляра сверкающий золотом саксофон. Дадим сегодня гвоздя?!
С чего начнем?
С Гершвина! А ну Раз-два-три Поехали!
Громыхнули раскатом ударные И тут же зашуршали нежно щеточками, ухнул, задребезжал контрабас, тренькнули клавиши, и вознеслась высоко-высоко выводимая саксом мелодия к потолку, к крыше, к звездному небу!
Без остановок, нон-стопом, проиграли всю классику от Эллингтона до Рэя Чарльза,
потом Жан затянул бархатным баритоном «Sous Le Ciel de Paris» и «La Vie En Rose»
В общем, вечер удался, без дураков удался, на славу!
Ближе к утру, после закрытия, вспотевшие музыканты уселись за стол выпить. Конечно, и во время сейшена стопки пропускали, но вот захотелось теперь спокойно, так сказать, по обычаю. Оно и правильно.
Ты бы не рвал так, тихонько, на ухо, прошептал доктор. Береги сердце. Таблетки-то мои пьешь?
Да пью куда от тебя деваться? Геннадий Иваныч рассмеялся и наполнил стопки. Ну, парни, будем! Чтоб не последняя.
Выпили, заговорили о музыке, о политике ну и о бабах. Компания осталась чисто мужская почему бы косточки не перемыть прекрасному полу? Мужики те еще сплетники, хлебом не корми!
Одну обсудили, другую Пятую-десятую, сошлись, что все ну почти все стервы, каких мало Потом, намахнув еще, пришли к выводу, что и мужики ну ничуть не лучше, короче, сволочи все кругом редкостные За то и выпили:
За сволочей!
И снова принялись трепаться о бабах. Вспомнили к чему-то рыцарей, культ прекрасной дамы, Анну Каренину В общем, хорошо все выпили, чего уж!
Уэльбек неплохо о бабах писал! пьяно размахивая вилкой, орал доктор Миша. Писал, что ммм сейчас вспомню
Мишель, положи вилку!
О культурных бабах писал, во! Мол, не секс их интересует, а процесс обольщения вычурный и неэротичный, а в постели они культурные бабы вообще ни на что не способны. Потому лучше любить азиаток!
Уэльбек
У Перепелкина почему-то неприятно кольнуло под ложечкой
Ведь и Леночка тоже Уэльбека читала И даже то же самое цитировала Совпадение? Может быть Но та же Леночка как-то обмолвилась насчет здоровья Откуда она знает? От доктора? Или все просто так?
Совпадение
И тем не менее, выйдя в фойе, Геннадий Иваныч позвонил Михалычу
Леночка и доктор Миша? ничуть не удивившись, переспросил тот. Я и сам хотел завтра о них доложить.
Глава 8 Сон четвертый: засуха сердца
Он, Асотль, ацтек, а не колуа.
Отец Приемный отец Похоже, он оказался прав.
Да, но так ли это? Ведь по духу Асотль колуа, он вырос в Колуакане, искренне считая этот город родным да так оно и было! Ацтек Асотль только по крови Но кровь значит многое, недаром ее так любят боги И солнце.
А впрочем, ацтек он или не ацтек какая разница?
После смерти отца юноша больше не заходил в кальмекак жрецы увели его в храм солнца, точнее, во дворец, пристроенный к храму. Вокруг дворца и храма располагался прекрасный сад с многочисленными деревьями и цветочными клумбами, вообще, цветы здесь были повсюду сияли желтым и алым, высаженные божественными рисунками вдоль главной аллеи, синели, голубели, лиловели вокруг пруда, разноцветной душистой радугой оплетали решетку беседки
В беседке, в окружении четырех прекраснейших молодых женщин, на широком ложе разлегся Асотль в богатых одеждах из тончайшего хлопка. Шею его украшало массивное золотое ожерелье, золотые браслеты, переливаясь драгоценными камнями, сверкали на запястьях и щиколотках, плащ из изумрудно-зеленых перьев кецаля, сброшенный, небрежно свисал с ограды. Такой плащ мог носить только правитель И вот Асотль Вернее, теперь уже не Асотль.
Не хочешь ли еще вина, великий Тескатлипока? одна из женщин юная красавица с обнаженной грудью почтительно улыбаясь, смотрела на юношу ипостась великого божества.
Вина? Асотль ухмыльнулся: последние дни он только и делал, что пил Да еще занимался неким приятным делом, вне брака грешным для любого человека, но только не для него живого бога. А, чего там! Ведь Ситлаль отдают замуж за Тесомока нового верховного жреца Кецалькоатля.
Назначить неопытного юнца жрецом?! О боги Впрочем, такой сейчас и нужен: послушный, не особенно умный, верный И еще жестокий до чрезвычайности, находящий истинное наслаждение в ужасных мучениях жертв. Такой и был нужен повелители колуа всерьез задумались о власти в долине четырех озер.