Выскочив из группы танцоров, Асотль вмиг оказался рядом, выкрикнув, как того требовали традиции:
Слава Тескатлипоке!
Слава! Слава Шилонен! Богине молодого маиса слава!
Они танцевали теперь друг против друга, исполняя ритуальный танец, захватывающе эротичный, неистово-дикий, волнующий
Хэк! Хэк! Хэк!
Волшебной змеей извивалась в танце Ситлаль. Вот подняла руки О, как красива ее грудь Как тонок стан Как, наверное, шелковиста и нежна кожа!
А глаза? Сверкающие, как драгоценные камни Вот уж поистине Звездочка!
Хэк!!! Слава Тескатлипоке!
О боги, да кто же так орет-то над самым ухом?
Асотль скосил глаза
Ха! Шочи! Ишь как вертится, аж, бедняга, вспотел И перед кем, интересно, выпендривается? Ага! Ясно, перед кем. Тескаль! Тоже красивое имя Зеркальце. Ух ты, Шочи
Танец кончился далеко за полночь. Потом до утра пели песни, точнее сказать, гимны во славу богов. А потом
А потом все вместе пошли гулять в сад кальмекака. Конечно же, под присмотром жрецов. Разноцветные светильники горели в саду, в черном высоком небе сияли луна и звезды. На террасе тихо пела флейта.
Сидя на траве перед скамейкой, Асотль держал в руке горячую ладонь Звездочки. И шепотом читал стихи. Свои, между прочим. Никому до сих пор не хвастался, что сочинял.
Глава 5 Провокации Осень. Санкт-Петербург
Ну что, поработаем? Наш депутат, товарищ Перепелкин, ставит!
Он кивнул на машину пролетарскую «четверку» с призывно поднятой задней дверью: в багажнике стоял ящик водки и пакет с закусью, тоже вполне «пролетарской», памятной, так сказать, старшему поколению, другие вообще на выборы ходили редко. Плавленые сырки, палка докторской колбаски, хлебушек, китайские маринованные огурчики что еще надо-то?
Избиратели, собравшиеся во дворе в количестве аж целой дюжины, представляли собой зрелище не особенно презентабельное: трое пенсионерок с возмущенно-застывшими лицами «Нам все всё должны» (в принципе, если говорить о государстве, то так оно и было), четверо, отдаленно напоминающих постперестроечную интеллигенцию, зачуханных и грязных, и пятеро откровенных алкоголиков, вожделенно поглядывающих на дармовую выпивку.
Меня зовут Петр Иваныч, фамилия Иванов. Взмахнув каким-то непонятным «мандатом», мужичонка наконец представился и, картинно показав на плакат, добавил: Доверенное лицо кандидата в депутаты Геннадия Ивановича Перепелкина округ у нас одномандатный, значит, за Геннадия Иваныча и голосуем. А сегодня, по его поручению, организуем здесь субботник по уборке двора.
Кто-то из «интеллигентов» равнодушно хлопнул в ладоши.
Ну, друзья мои! Иванов засуетился у машины. Прежде чем поработать, неплохо и выпить так сказать, согреться.
Пенсионерки от выпивки отказались, прочие же охотно и радостно чокнулись пластиковыми стаканами:
Ну, чтобы все!
Выпив, по совету организатора действа оттащили в сторону валявшуюся прямо посреди дороги доску, после чего вновь выпили и принялись собирать разбросанные вокруг песочницы консервные банки, тоже, надо сказать, недолго г-н Иванов вновь предложил выпить.
Алкоголики с «интеллигентами» радостно потирали ладони хорошее дело этот субботник, и кандидат в депутаты, Геннадий Иванович Перепелкин, несомненно, хороший человек, за него и надо голосовать Если никто другой не нальет больше.
Ленивое октябрьское солнце высунулось на миг из-за облаков и, разочарованно посмотрев на трудившийся электорат, поспешно скрылось обратно. С красных кленов падали в песок листья, тут же уносимые ветром.
Доверенное лицо, отправив «трудящихся» за угол жечь кучу листьев, вытащило мобильник:
Редакция «Новостей»? Это вас беспокоит некто и назвался неразборчиво. Вы освещаете избирательную кампанию? Приезжайте срочно по адресу
Ухмыльнулся, снова набрал номер:
Избирательная комиссия Тут такое Да, да, да прямой подкуп избирателей, подъезжайте В милицию сами позвоните? Вот и славненько Колян, заводи.
Последняя фраза относилась к водителю, тут же запустившему двигатель.
Услыхав шум мотора, представители электората поспешно выглянули из-за угла и тут же радостно заулыбались: доверенное лицо их ничуть не разочаровало.
Мне тут срочно отъехать надо, а вы, мужики, выпейте Хорошо поработали хорошо и отдохнете!
Это верно! охотно кивнул электорат.
Машина, газанув, скрылась за углом, как и не было обычная грязно-белая «четверка», каких в городе тысячи. Пенсионерки, поджав губы, ушли, а все остальные с удовольствием расположились у ящика, на лавочке, рядом с подъездом, как раз под портретом Перепелкина.
Тут их и обнаружили приехавшие журналисты и возмущенные члены избирательной комиссии вкупе с милицией. Уже хорошо подвыпившие «избиратели» наездов не поняли: почему это им водки не попить, коли кандидат угощает? Какой кандидат? А вон, на двери Субботник, вишь, организовал, угощенье народу выставил. Хороший человек тут и думать нечего!