Дневники и письма, выбранные мною для подробного исследования, написаны в период с 1820 по 1852 год . Они отражают формы и способы самоописания дворянок этого времени: замужних женщин (счастливых и несчастливых в браке), девушки на выданье, старой девы; столичных жительниц и провинциалок. Это именно те женские «типы», которые были самыми частыми объектами изображения в прозе того времени, в том числе и женской (например, в повестях Е. Ган или М. Жуковой).
Приблизительно та же «верхняя» временная планка выбрана и для анализируемых мемуарно-автобиографических текстов. Конечно, нельзя не отметить, что позже, в 18601890-е годы, были написаны исключительно интересные воспоминания А. Блудовой, М. Каменской (Толстой), А. Марковой-Виноградской (Керн), К. Павловой, Т. Пассек, А. Смирновой-Россет, А. Тютчевой и некоторых других женщин, чьи имена связаны в культурном сознании с первой половиной XIX века. Однако их записки о жизни создавались уже в принципиально ином социальном и литературном контексте. Насколько влияли (или не влияли) гендерные и жанровые трансформации, произошедшие во второй половине века, на принципы самовыражения и способы самоописания женщин, сформировавшихся в более ранний период, принадлежащих, по выражению Е. Ростопчиной, и сердцем и направлением другому времени , ответ на
этот чрезвычайно интересный и важный вопрос требовал бы внимательного и предметного изучения изменившейся ситуации. Но, к сожалению (или к счастью), любое исследование должно иметь свои границы, как бы условны они ни были.
Кроме категорий жанр и историко-литературный контекст, существенно важной для моей работы является категория гендер.
Гендер понимается в данном исследовании как социальный пол, который определяется через сформированную культурой систему атрибутов, норм, стереотипов поведения, предписываемых мужчине и женщине. Гендер это конструкция, которую человек (мужчина или женщина) усваивает субъективно в процессе социализации. «Система пола-гендера является одновременно и социокультурной конструкцией, и семиотическим аппаратом, системой репрезентации, приписывающей значения (идентичность, ценность, престиж, место в родственных связях, статус в социальной иерархии и т. д.) индивидам в пределах общества. Если гендерные репрезентации это разнящиеся по значению социальные позиции, то для кого бы то ни было репрезентация или саморепрезентация как мужчины или женщины подразумевает принятие всего того, что является следствием этого значения» .
Сосредоточиваясь на подробном исследовании женских писем, дневников и воспоминаний определенного периода русской культурной истории, я хотела бы попытаться найти ответы на следующие вопросы:
Что происходит на пересечении двух маргинальных культурных «пространств» жанра(ов) и гендера в конкретном историческом и социокультурном контексте?
Как осуществляется в текстах гендерная саморефлексия, то есть как репрезентирует, создает, «разыгрывает» себя женское Я в акте автодокументального (эпистолярного, дневникового, мемуарно-автобиографического) письма?
Какие стратегии самоописания выбираются?