Сидячих мест не было, но как только я вошла, со второго ряда вскочил некто маленький и прыщавый, по виду студент.
Девушка, садитесь.
Это было уже слишком. Сговорились все, что ли, поиздеваться надо мной? Прекрасно ведь известно, что в маршрутках никто никому не уступает место. Даже если у вас одна нога и та деревянная. Я никак не могла понять, что творится с миром или, что еще хуже, со мной. Один спасает меня от дождя, не делая попыток что-либо получить взамен, другой «девушка, садитесь». Неужели я так плохо выгляжу, что всем хочется меня жалеть?
Остановите! неожиданно для самой себя крикнула я водителю.
Чего? не понял тот.
Остановите, я передумала!
Под глухое ворчание пассажиров я выскочила в дождь и заспешила обратно на остановку. Мужчина с зонтиком еще не исчез. Стоя спиной к тротуару, он что-то покупал в киоске. Увидев меня, он лишь растерянно улыбнулся, поэтому мне пришлось взять инициативу в свои руки.
Здесь ходят только три номера маршруток. Все три прошли. Ни в одну вы не сели, сказала я.
Вообще-то, у меня машина. Я остановился, чтобы купить газеты. Увидел, что вы стоите и
Очень жалкий вид?
Совсем не жалкий. Только мне показалось, что вы сами этого захотели.
Я?
Ага. Вы так посмотрели на меня Ну, призывно.
Я посмотрела на него?! Призывно?! Вот нахал! Да что он о себе вообразил?! Да я даже не видела, как он подъехал! Как вышел из своей машины походкой делового пингвина, словно это был «Мазератти-Спайдер», а не забрызганная грязью от колес до крыши «Шкода-Октавия».
Возможно, вам показалось, что мы с вами раньше встречались? спросила я.
Вряд ли, у меня хорошая память на лица.
Похоже, одного наводящего вопроса было мало. Мне даже стало любопытно, всегда ли его так глючит или только в тех случаях, когда идет дождь. Пришлось попытаться еще раз.
Наверняка вы решили, что мне жутко одиноко в этом мире
Он рассмеялся, а мне стало обидно. Я пожалела, что не уехала.
Я сказала что-то смешное?
Нет. Просто ни вы, ни я не умеем знакомиться на улице. Разве не забавно?
«В отличие от тебя, я хотя бы пытаюсь», подумала я.
Да вы и не похожи на человека, который заводит уличные знакомства, продолжил он.
Это правда, я никогда не знакомлюсь на улице. Я кивнула и тут же представилась: Алеся Алеся Владимировна Ищенко.
Саша Александр Ярославович Подольский. Можно подвезти вас домой? Вам далеко?
А если далеко, откажетесь от своего предложения?
Конечно нет. Но если близко, выберу дорогу подлиннее.
Вот так все и началось. Мы были вместе остаток осени, всю зиму и две первых недели марта. Думаю, мы были неплохой парой. Во всяком случае, нам было интересно друг с другом. А потом наступил конец. Резкий, нежданный и донельзя глупый. Сначала я винила его. Потом винила себя. Потом
опять его. В результате все это перепуталось, я устала, решила все забыть, а свою нерастраченную энергию сосредоточить целиком на работе наилучшем средстве борьбы с личными неурядицами. Однако и там не очень-то выходило. На меня, как на самую неопытную, взваливали только элементарные, не требующие профессиональной подготовки обязанности, для выполнения которых не стоило пять лет париться в университете. Мне поручали разносить по учреждениям запросы, работать с ксероксом, набирать на компьютере писанные чужой рукой документы. Только если раньше, когда я была с Сашей, это меня трогало мало, лишь бы день до вечера, то после нашего с ним разрыва стало задевать за живое. Повышение же моего профессионального уровня никого из старших коллег не волновало, тем более что сам прокурор и его заместитель оказались людьми очень болезненными и почти всю зиму просидели на больничных листах, взвалив надзор за соблюдением законности на среднее и младшее звено.
Только с приходом цветущего апреля, когда пошла на убыль первая волна кадровой перетряски, начальство, поздоровевшее и порозовевшее, вернулось в кресла и стало руководить по-новому, в соответствии с требованиями дня. Главным таким требованием являлась борьба с незаконным возмещением субъектам предпринимательской деятельности налога на добавленную стоимость из государственного бюджета. Собственно, этим занимались все правоохранительные ведомства. Даже региональные контрразведчики и те, оставив в покое ловлю шпионов, подключились к изучению налоговых деклараций.
Каждый день в девять часов утра я отправлялась в городскую налоговую инспекцию и возвращалась оттуда нагруженная килограммами ксерокопий актов, появившихся в результате плановых проверок предприятий. Вся эта кухня была для меня настолько неинтересной и утомительной, что в один прекрасный день я набралась смелости, подошла к заместителю прокурора Ивану Григорьевичу Семенову, хорошему папиному знакомому, и заявила, что у меня к экономике душа не лежит. Заместитель прокурора, которому в тот момент было не до меня, туманно что-то пообещал и поспешил выпроводить нежданную гостью из кабинета.
Вот с таким отрицательным жизненным сальдо и в таком «веселом» настроении я пребывала в тот поворотный в моей судьбе субботний июльский день.
Мои страдания на веранде были прерваны телефонным звонком.