Я получил травму и потерял память. Бражко должен был помочь установить мою личность. Теперь я даже не знаю, что делать.
Я тоже не знаю, выразил солидарность тощий. Я состою при дежурной части.
Я заметил. Сутки через трое? Хорошо вам, наверное?
Иногда через двое. Как получится. А вы приходите в понедельник. Будет начальник отдела. Он скажет, кому были переданы дела Семена Терентьевича. Это майор Остапенко Виталий Сергеевич Постойте-ка! А вот, кажется, и он.
Повернувшись, я увидел входящего в вестибюль человека, который скорее походил на средней руки банкира, чем на работника органов. На нем были дорогие пиджак и брюки темный низ, светлый верх. При галстуке. Волосы рыжие, конопатый, кожа лица бледная.
Шефа нет? на ходу спросил он дежурного.
Нет. Приезжал минут на пятнадцать. Но еще рано утром.
А Федорченко?
Уехал полчаса назад.
Блин. Просил же его подождать.
Рыжий остановился перед вертушкой, раздумывая, стоит ли ему теперь идти дальше. Дежурный, воспользовавшись заминкой, сообщил:
Сергеевич, тут к вам человек. Бражко вел его дело.
Человек? Майор развернулся и бросил на меня взгляд профессора, который только что узнал от ассистента, что на стерильной поверхности обнаружен новый микроорганизм, и стал смотреть в микроскоп. Это вы?
Я коротко, но точно изложил свою проблему.
Да, я в курсе, кивнул он. Мы делаем все, что от нас зависит.
Хотелось бы знать, что именно?
Послали запрос в центральную базу данных по розыску пропавших без вести. Вот ждем результата.
А на местном уровне? Мне знаком этот город. Я уверен, что я не приезжий. Я здесь жил.
На местном тоже работаем. Дайте срок. Здесь у нас тоже не село. Четыреста тысяч душ.
Вы даже не опубликовали мою фотографию в СМИ.
Разве? Вы уверены?
Уверен.
Странно. Я думал, что Семен Терентьевич это сделал. Ну, мы разберемся.
Объявите ему выговор посмертно?
Остапенко обиженно заморгал. Мне показалось, что он сейчас взорвется, но этого не случилось.
Ну зачем вы так? Видит Бог, мы делаем все, что в наших силах. Напечатаем вашу фотографию, не волнуйтесь. Идите к себе в больницу, лечитесь, а мы будем делать свое дело.
Ненавязчиво и вежливо меня, по сути, послали ко всем чертям. С тяжелым чувством я вышел на крыльцо. Вспомнилось, как Вахтанг сказал пару дней назад: «Если хочешь завалить какое-нибудь дело, поручи его ментам». Наверное, поэтому я ничего не сказал майору о найденной визитке.
На стоянке перед зданием около знака «Только для работников УМВД» я увидел три автомобиля, среди которых выделялся красавец «Ниссан-Мурано» цвета бутылочного стекла. Когда я пришел, этой машины здесь не было. Не иначе как на ней прикатил рыжий трудоголик Остапенко.
Пора было возвращаться. Мой визит окончился ничем. Я сплюнул и ступил на залитый белым солнечным светом асфальт. О том, что самое интересное еще впереди, я и не подозревал.
III
Здравствуй, братан!
Первое, что мне пришло в голову, а нет ли здесь ошибки? Причиной этому было как раз его обращение ко мне «братан», то есть брат, если перейти на литературный язык. Я же видел свое отражение в зеркале и мог спорить на что угодно и с кем угодно, что, несмотря на мою общую некрасивость, гоблинов с орками в моей родословной точно не водилось. Если же ошибки не было и передо мной действительно стоял мой брат, то либо сводный, либо кому-то из нас двоих делали пластическую операцию.
«Гоблин» же тем временем уже развел руки с намерением заключить меня в братские объятия. Мне стало стыдно. Да что это я в самом-то деле! Столько времени ломал голову над загадкой, кто я такой, таскался полдня по жаре, пытаясь
найти хоть кончик нити, ведущей к ответу, и вот теперь, когда появляется человек, который меня знает и говорит мне «братан», я ворочу от него нос только потому, что его рожа кажется мне чуть пострашнее моей собственной!
Здравствуй, сказал и я, делая шаг навстречу незнакомцу.
Мы обнялись: я сдержанно, «гоблин» радушно. Руки у него были сильные, объятие вышло крепким. Пока он похлопывал меня по спине, я думал о том, что совершенно не знаю, как вести себя в подобной ситуации, о чем нужно говорить. К счастью, незнакомец сам задал вопрос, обычный в разговоре между двумя людьми, один из которых больной, другой здоровый.
Как себя чувствуешь?
Лучше, чем две недели назад.
Когда выписывают?
Думаю, послезавтра.
Чудесно! воскликнул «гоблин», да с таким энтузиазмом, словно для него это была самая радостная новость за последние несколько лет. А то мы все уже заждались тебя!
Я решился. Все равно шила в мешке не утаить.
Вот что, брат Если ты меня нашел, то думаю, тебе уже сказали, что у меня амнезия. Поэтому будет лучше, если ты для начала представишь мне себя и меня мне.
Словосочетание представить «меня мне» показалась забавным, и я не мог не улыбнуться. Гоблин, напротив, утратив радостный вид, стал очень серьезным.
Значит, это правда, вздохнул он. А я до последнего надеялся, что вся твоя забывчивость просто понты, которые ты специально разводишь, чтобы
Это правда, увы. Вот ты сейчас стоишь передо мной, а я не знаю, кто ты. И я не знаю, кто я.