О нем говорили, что во время избирательной кампании
он был агентом республиканской партии.
И это правда. Уже три или четыре года он контролирует деятельность республиканцев на нашей территории. Он принимал участие, причем очень активное, в выборах сенатора Макги в шестьдесят восьмом году, а также в выборах местных властей: мэра Райана, шерифа ОМэлли, окружного прокурора Митчелла.
Я отодвинул пустую тарелку и закурил сигарету.
В итоге, если я правильно понял, Эбинджеру наскучило работать на других, и в этом году он решил поработать на себя.
Ты прав, сказал Стюарт и тоже закурил. Однако признаюсь тебе, что это известие затронуло всех нас. И удивило тоже.
Почему?
А вот послушай. Прежде всего психологический склад этого господина. Арнольд Эбинджер человек, который предпочитает дергать за ниточки, но не появляться на сцене; и тут вдруг он официально заявил, что будет баллотироваться на пост мэра. Этого никто не ожидал, и эта новость застала нас врасплох.
Сдается мне, что и его жена тоже не ожидала этого, сказал я. Случилось так, что я говорил с ней, и мне показалось, что она отнюдь не горит желанием видеть себя супругой мэра.
В самом деле? Стюарт окинул меня удивленным взглядом. А я до сих пор видел единственный мотив этого решения в амбициях его половины.
Понятно Расскажи мне что-нибудь о ней. Ты же должен знать ее лучше, чем кто-либо другой.
Ну что я могу о ней сказать?.. Очень красивая дамочка. Он женился на ней в шестьдесят пятом, когда его дочери было восемнадцать лет и она поступила в университет. Он, так сказать, вывел ее в свет и мог зажить своей жизнью. Джейнис Дани родом из Калифорнии. Там он с ней и познакомился. А вообще-то я ничего особого не могу о ней сказать, разве лишь то, что она великолепно сложена. Типичный образец девочек, покупаемых миллионерами. Она ровно вдвое моложе его. Никогда не обнаруживала никаких особых амбиций, пороков, впрочем, тоже. И если ты убедишь меня, что политические проекты мужа не ее каприз, то нужно поискать другое объяснение.
Например?
Не знаю, ответил Стюарт, окутывая себя клубами дыма. Если ты выдвигаешь свою кандидатуру на выборах и делаешь это не для себя, то
То, возможно, делаешь против кого-то Ты так думаешь?
Мой приятель пожал плечами.
Это было бы слишком просто. Никогда не слышал, чтобы у Арнольда Эбинджера в чем-то возникала напряженка с Райаном. Но, с другой стороны, у человека, приближающегося к шестидесятилетию, вполне может вдруг пробудиться жажда почестей. Это, разумеется, было бы наиболее простым объяснением. Во всяком случае, твои слова о реакции миссис Эбинджер очень меня заинтересовали. Если что-нибудь узнаю, немедленно тебе позвоню. Ладно?
Великолепно. А теперь беги. Ты ведь наверняка захочешь просмотреть, что у вас сегодня идет в набор.
Реннер последовал моему совету, а я заказал черный кофе. Перед моими глазами уже стоял образ Арнольда Эбинджера очень интересный, освещенный с разных сторон.
Мне не хватало только декораций, в которые надлежало бы вставить эту фигуру.
Реннер дал мне адреса нескольких ночных ресторанов, контролируемых Арнольдом Эбинджером. Ясно, что съездить по всем адресам я не смог, однако завернул на улицу и остановил машину перед рестораном «Луи». Без труда нашел место для парковки у тротуара.
Классический ночной ресторан: окна, закрытые тяжелыми шторами, приглушенный свет, обычная атмосфера подобных заведений
На высоких табуретах у стойки бара сидели, меланхолически потягивая пиво, две девушки. Какой-то тип за столиком ставил третьей девице что-то покрепче. Ясное дело, это были представительницы древнейшей профессии, но дело свое они делали без лишнего шума, не привлекая к себе внимания. Такие города, как наш, еще сохраняют какую-то видимость благопристойности. Я не говорю о добродетели. Просто благопристойность.
Я заказал виски со льдом. Поданный вполне приличный напиток я пил медленно, незаметно поглядывая по сторонам. В боковом зале о чем можно было судить по доносившимся оттуда голосам разыгрывалась партия в покер. В какой-то момент оттуда вышел рыжий тип, который при виде меня внезапно остановился. Его лицо показалось мне знакомым. Я был уверен, что уже встречал его в центральном управлении полиции. Однако так и не смог припомнить, по какую сторону барьера.
Рыжий, бросая взгляды из-под полуопущенных
век, закурил и с деланной развязностью исчез в соседней комнате. Ни одна из сидевших в баре девиц не пыталась меня подцепить (но это в связи с цветом моей кожи); бармен старался быть холодно-вежливым, пытаясь тем самым поощрить меня повторить заказ. Но я на него, разумеется, чихал.
«Синьорита», расположенная в районе Риверсайда, оказалась ночным рестораном, в который нужно было спускаться по ступенькам, как в те заведения, где мастера из Нового Орлеана начинали карьеру в эпоху джаза.
Там я пробыл до двенадцати тридцати трех. Два десятка пар терлись друг о друга на паркетном пятачке, где места с трудом хватило бы для десяти. Негритянский оркестр радовал.
Я присел к стойке бара, чтобы понаблюдать за выступлениями артистов: балетный номер, исполняемый четырьмя танцовщицами, и два номера стриптиза. Публика состояла из представителей средних слоев и нескольких мелких гангстеров, пробавлявшихся при случае еще и сутенерством. Я их узнал. Уверен, что и они меня заметили. Мне нечего было здесь делать. В Спрингвилле живут разные люди.