Я-то еще ого-го! Вопрос, кому это надо?
То есть? У тебя же был этот как его?
Вот именно! Этот как его! Очередная ошибка. Трагическая ошибка. Уже не знаю, как от него отделаться.
Да ладно. Мне он показался симпатичным. Я не стала уточнять, что видела его только один раз, на моем дне рождения, где у меня голова кругом шла от желания уделить внимание всем гостям сразу, поэтому Регининого спутника я помню довольно смутно.
Да-а, казаться он умеет, саркастически протянула она.
А что не так?
Что? Да все! Опять сидит на моей шее, сам практически не зарабатывает, а меня все пригибает, что много денег трачу. Говорит, его бывшая сама себе кофточки вязала. И белье сама стирала, в прачечную не сдавала. Нет, ты представляешь! Я что, буду простыни с наволочками стирать и гладить сама? Вот этими ручками?
Она потрясла у меня перед носом нежными ручками с идеальным маникюром. Остатки вонючей жижи, размазанной по моим щекам, она уже стерла с ладоней влажными салфетками. От нее исходили такие мощные флюиды возмущения и агрессии, что у меня заболела голова. Я решила срочно отвлечь ее от грустных мыслей.
Ой, а что за лак у тебя на ногтях? Такой красивый! Как этот цвет называется?
Она глянула на свои руки и нехорошо оживилась.
Лак? Вот-вот! Я же в салоне работаю, что я, дома на кухне буду ногти красить? Эго мне девчонки наши сделали дизайн, а он говорит: что это у тебя на ногтях? Регина скорчила противную рожу и передразнила негодяя: Ах, маникюр сделала? Ах, в салоне? И все, стал опять по ушам ездить, что я, мол, много денег трачу. Зачем я в салоне ногти крашу, могла бы и дома, как его бывшая делала. А я не умею дома ногти красить! Попробовал бы он сам!
Да, неудачно я сменила тему
А лак-то как называется?
Да не знаю я! Говорю ему, вкрути лампочку в ванной. Ванная комната в Регининой квартире представляла собой маленькую копию спа-кабинета отеля «Ла Мираж Дезерт», стоящего посреди пустыни Намиб (спецдизайн), так что для вкручивания лампочки целесообразно было приглашать как минимум бельгийского менеджера из этого отеля. Так он зашел, башку задрал, посмотрел в потолок и назад, на диван. Я, говорит, предпочитаю не сам надрываться по хозяйству, а оплачивать работу специально обученных людей
Она умолкла и, похоже, погрузилась в воспоминания. Я ждала продолжения.
Ну? стимулировала я, устав ждать. По-моему, логично.
Регина очнулась:
Ага, логично. Только он в кошелек не полез и специального человека не позвал, а опять на диван завалился. Ну, я пошла и ему сказала, что раз он не из тех, кто готов надрываться, может, я тогда и спать лучше буду с этими специально обученными?
Я фыркнула.
А он что?
Обиделся, теперь в молчанку играет. Блин, поверишь, домой идти не хочется! с тоской сказала подруга. Куда бы деться? К морю отвалить так одной стремно Слушай, осенило меня, а может, тебе с нами поехать? Только кого бы тебе в пару подобрать?..
Никого! решительно отрезала Регина. Хватит. Буду спать, как белая женщина, поперек кровати, и ваших мужиков воспитывать. Вы с Ленкой мне еще спасибо скажете. Там же три спальни? На вилле?
Вот так мы и оказались в аэропорту впятером. Мои причитания по поводу бедного крошки Хрюндика, оставленного дома, Регина обрубила жестким анекдотом про мамочку, которая привела сына-подростка к доктору, а тот, осмотрев мальца, сурово объявил: «Значит, так, мамаша, с сегодняшнего дня пипиську называем пенисом, а бо-бо сифилисом».
Фу! сказала я. И засмеялась, и расслабилась.
2
В Париже мы пересели на местный рейс. Когда искали нужный выход на посадку, из какого-то коридора вынырнул и бросился ко мне с распахнутыми объятиями некий человек. Если бы он не заорал на весь «Шарль де Голль»: «Мария Сергеевна!», я бы сама заорала от страха. Не люблю я с некоторых пор незнакомых людей, жаждущих сближения со мной.
Но парень, похоже, испытывал эйфорию от встречи с соотечественницей.
Кто это? тревожно спросил мой муж, вглядываясь в незнакомца.
Тут, к счастью, незнакомец раскланялся и с Горчаковым тоже, при этом друг и коллега спокойно пожал ему руку. Парень тут же потерял к нему интерес и развернулся ко мне. Росту он был огромного, с волосатыми руками, торчавшими из-под закатанных рукавов плаща, и я опять заволновалась.
Мария Сергеевна, гаркнул он, вы чего, меня не помните?
Жалко улыбаясь, я изобразила грусть по этому поводу, глазами ища аэропортовских секьюрити. Естественно, именно сейчас они куда-то подевались, а до этого ведь путались под ногами, куда ни пойди. Первая мысль была о том, что этого молодца я когда-то приземлила лет на десять, но он освободился досрочно и теперь жаждет доказать мне, как я была неправа; вторая что я просто когда-то его допрашивала с пристрастием, чем навсегда восстановила против женщин-следователей. Однако все эти версии были пальцем в небо. Слегка притормаживая на согласных, парень громогласно продолжал:
П-помните, как вы меня на т-трупе шуганули? На чердаке? У в-вас там т-труп был вонючий
Французам, обтекавшим нашу группу с разных сторон, было все равно, но при словах «труп вонючий» от нас стайкой вспугнутых рыбок шарахнулась семейка соотечественников.