То был топор хеттской работы. На топорище из цитрусового дерева было насажено лезвие из редчайшего голубого металла, самого твердого из всех известных на свете. Тем не менее, лезвие было с щербиной, потому что из режущего края был выбит кусок.
Хочешь рассказать мне об этом оружии, господин десятник? мягко спросил Семеркет.
При виде топора Панеб закрыл лицо руками, тряся головой.
А ты, Рами?
Мальчик в ужасе смотрел на топор. Потом умоляюще перевел взгляд на десятника.
Панеб?
Оставьте его в покое! закричал бывший десятник и встал, зазвенев цепями. Его лицо было искажено мукой. Мы с ним ничего не знаем ничего!
Работник замолчал, когда Семеркет вытащил из своего кушака крошечный кусочек голубовато-черного металла. Держа хеттский топор так, чтобы Панеб мог его видеть, Семеркет приложил к лезвию этот кусочек между ними не было ни малейшего зазора.
Панеб молча уставился на топор.
Где?..
Подарок Хетефры, объяснил дознаватель. Из Дома Очищения. Вспарыватель нашел это, когда вытащил крючком из черепа ее мозг.
Глаза Панеба закатились, и он начал шататься, хватая ртом воздух, как будто готов был потерять сознание.
Семеркет и Квар подхватили его, пошатнувшись под его весом, и прислонили к стене.
Принеси ему вина, сказал Семеркет.
Квар принес кувшин из кладовой
и поднес к губам Панеба. Прошло мгновение, прежде чем тот почуял винный запах, слегка отпрянул, напрягся, но потом жадно выпил.
Хочешь, чтобы я рассказал, что, по-моему, случилось? ласково спросил Семеркет.
Панеб лишь отвел глаза.
Она была убита в первое утро праздника Осириса, правильно? На рассвете она отправилась сделать подношения в святилшце. Это трудный путь отсюда я знаю, сам им ходил. Рами должен был ее сопровождать. Это верно?
Д-да, пробормотал мальчик. Но я тем утром проспал. Она ушла без меня.
Она ушла без тебя, да, но ты не проспал. Вообще-то ты был в совершенно другом месте. Ты не хотел бы сказать мне где?
Тихий голос и искреннее сочувствие Семеркета смутили мальчика. Негодование во взгляде Рами медленно угасло. Он просто покачал головой и уставился в землю.
Семеркет, вздохнув, заговорил снова:
Той ночью луны не было я проверил по записям. Вечером перед этим вы грабили могилу, ту, что находится рядом с тропой, которую выбрала Хетефра. Вы, должно быть, опоздали оттуда уйти, я правильно догадался? Но вы никак не ожидали, что она там появится раз в могиле вместе с вами был Рами.
Дознаватель увидел, что лицо Панеба все больше краснеет, что его глаза наполняются слезами.
Скажите, что я ошибаюсь! резко велел Семеркет.
Но отец и сын молчали, со стыдом понурив головы.
Хетефра вас обнаружила. Вот так, просто-запросто. И вы убили ее. Ваша «любимая тетушка» встала у вас на пути, и вы ее убрали. Она убита человеком, которого считала ребенком. Вы думали о ней не больше, чем о собаке. Пара ударов топора и все кончено.
Все было не так, хрипло сказал Панеб.
Рами сжимал голову руками. Квар и Семеркет уставились друг на друга. Дознаватель подумал, что Квар внезапно стал казаться очень старым. Голова же Семеркета пульсировала болью, и он мог только вообразить, на какую древнюю мумию сейчас похож.
Тогда скажи мне, как все было.
Панеб покачал головой.
Если ты не собираешься спасать себя, сказал Семеркет, посмотрев прямо в золотистые глаза бывшего десятника, почему бы тебе не спасти своего сына?
Их глаза встретились. Семеркет кивнул в знак обещания. С глубоким вздохом Панеб посмотрел на него и с ненавистью, и в то же время с уважением.
Хорошо, сказал он.
Дознаватель подался вперед.
Скажи мне сперва, Панеб что могла старая госпожа видеть тем утром? Почему вам пришлось ее убить? Она же была слепа.
Я Я запаниковал. Мы только что вышли из гробницы и тут увидели ее. Она просто твердила снова и снова: «Я вижу вас! Я знаю, кто вы!» Кто мог сказать, что она на самом деле видела и что имела в виду? Все люди смотрели на меня, ожидая, чтобы я сделал что-нибудь. Панеб с трудом сглотнул. Помню, что в моих руках была маска Гора из гробницы. Я подошел к Хетефре и поднял топор. Но когда я его поднял, она посмотрела на меня так, будто то был самый счастливый миг в ее жизни. Тогда я почти не смог этого сделать. Но Панеб вытер глаза тыльной стороной ладони.
А потом вы бросили ее тело в Нил, подтолкнул его Семеркет.
Панеб кивнул, тяжело дыша и борясь со слезами.
Мы подумали, что если ее сожрут крокодилы, она попадет прямо на небеса. Во всяком случае, так говорят жрецы, он вытер нос. А потом мы услышали, что ее тело нашли на восточном берегу реки. Мы сказали друг другу, что даже это благословение, потому что Пасер найдет способ, как все замять. Панеб поднял голову и посмотрел на дознавателя. А потом в деревню пришли вы.
Да, горько ответил Семеркет. Посланный, чтобы вес испортить. Я был пьяницей, который не мог найти даже собственный зад. «Это сделал бродяга или чужестранец», говорили все вы.
Бывший десятник кивнул.
Мы подумали, что если все будут говорить вам одно и то же, вы уйдете, чтобы искать того вымышленного чужестранца. Это идея Неферхотепа.