Тюрлилак некоторое время смотрел на трубу, которую я держал в руке во время этой речи.
Проклятье, пробормотал он наконец. Проклятое приспособление, проклятый гигантский рост Мне и в голову не могло прийти
Я усмехнулся.
В тот вечер я как раз совершал такую прогулку. Обходя Мильдендо, я оказался близко от дворца как раз в то время, когда члены Тайного совета разъезжались после заседания. И я прекрасно видел все экипажи. Ведь площадь прекрасно освещена, а герб каждого мне был хорошо знаком. Так что я могу с уверенностью сказать, что портшез, на дверце которого был изображен герб Гурго, стоял рядом с коляской вашего превосходительства. И оставил кормолап дворцовую площадь после всех, но перед вами. О чем вы совещались с ним после заседания?
Рельдресель молчал.
Думаю, вы еще раз обсудили с Гурго меру моего наказания. И сделали это таким образом, чтобы Гурго примчался ко мне как можно скорее и убедил бы меня бежать.
Рельдресель по-прежнему не произносил ни слова.
Но и после отбытия Гурго ваша коляска все еще оставалась у дворца, и свет в зале заседаний Тайного совета не был погашен. Из чего я могу сделать вывод, что вы должны были решить еще что-то. Не знаю, что именно, но думаю, вы должны были решить проблему устранения Гурго сразу после моего бегства. Во всяком случае, это логично Да-да, сказал я после короткого молчания. Я гора, на которую мало кто обращает внимание. Но у такой горы, как я, есть глаза, и они видят гораздо дальше, чем вы можете себе представить. Так что, господин Рельдресель, я наклонился к нему, вы убийца Фреля Релока. И кормолапа Гурго тоже. Вы страшный преступник и, я надеюсь, понесете заслуженное наказание. Как по вашим законам наказывают убийц?
Я раздавлю тебя! вдруг завизжал Рельдресель. Ты еще не знаешь, с кем связался, тупое чудовище! Посмей сказать еще хоть слово и это будет твое последнее слово!
Козявка, угрожавшая мне таким образом, была каких-то пяти дюймов росту, даже чуть меньше, ибо господин тайный советник не относился к числу рослых лилипутов. Его угрозы должны были бы звучать смешно но не звучали. Сейчас я могу признаться: я испугался. Видимо, этот странный испуг лишил меня дара речи на какое-то время. Я даже отшатнулся непроизвольно, когда крохотный, пятидюймовый тюрлилак бросился на меня, исступленно вскинув вверх руки с крохотными сжатыми кулачками.
Рельдресель же вдруг замолчал. Он пристально смотрел на меня своими крошечными глазками, и личико его было совершенно спокойно.
Не бойся, сказал вдруг он, и в его тонком голосе послышалось презрение. Тебе ничто не угрожает, глупый великан. Ты благополучно покинешь эти края так, как того желаешь. Но я скажу тебе вот что. Разве столь сложную операцию можно осуществить без ведома и поддержки его величества? Если бы ты не был трусом, я бы посоветовал тебе самому прибыть в Лилипутию. Я даже готов посодействовать твоей встрече с императором Гольбасто IV. И ты расскажешь ему все так, как рассказал сейчас мне. Ты обвинишь меня в убийстве непокорного священника, в убийстве кормолапа Гурго и в сговоре с Болголамом и Флимнапом. Ты скажешь, что это я виновен в непрекращающейся войне. Рельдресель покачал головой. Ты что же, всерьез веришь в то, что неопытный юноша, каким был я тогда, мог сам все это придумать? Все было так, как ты говоришь: я отравил своих единоверцев (на самом деле они уже не были для меня единоверцами), а после отсек голову Фрелю Релоку и спрятал его тело в нишу. Ту нишу, которая первоначально предназначалась для спасения священных книг коркуров. Потом эти книги просто сожгли.
Но если он был отравлен, зачем же понадобилось отрубать ему голову? спросил я.
Чтобы его смерть в случае обнаружения тела могла быть выдана за дело рук еретиков-фанатиков. Рельдресель пожал плечами. В тайну были посвящены Флимнап и Болголам, он посмотрел на меня, и я готов поклясться, что по его крохотному личику скользнула улыбка. Назвать вам того, кто все придумал? Или вы уже догадались?
Гольбасто Момарен, сказал я вполголоса. Император Лилипутии. Без его ведома невозможно было проделать все это. Скайриш Болголам не решился бы на такую чудовищную ложь.
Разумеется, Рельдресель кивнул. Странно было, что он ранее боялся произносить имена придворных, заинтересованных в той провокации, но сейчас, ничуть
не смущаясь, назвал имя своего могущественного повелителя. Ты сказал, что после того, как Гурго отправился к тебе пугать якобы принятым планом, я еще какое-то время оставался во дворце. И ты прав я должен был решить судьбу Гурго. Жаль, что твое приспособление, он небрежным кивком указал на подзорную трубу, не позволяет тебе видеть сквозь стены. Иначе ты увидел бы, с кем я советовался.
С императором Лилипутии, вновь сказал я.
Да, с императором. Все делалось по его воле. И тогда, и сейчас. И знаешь, что я тебе скажу? Думаю, и твой нынешний гостеприимный хозяин знал об этом плане. Иначе для чего бы ему молчать, когда его то и дело обвиняли в укрывательстве священника-изувера? Да, ему предъявили ультиматум. Но вместо того, чтобы с возмущением отвергнуть обвинения, он промолчал и немедленно привел в боевую готовность свой многочисленный флот.